Посмотрев, что девушка сама ест пищу без опасений, Т'Сао всё-таки взял предложенную долю как минимум, чтобы от него отвязались. Принюхался. Мёд, орехи... Плоды? Ягоды? Мужчина осторожно лизнул неизвестное доселе яство. Вполне вероятно, что по отдельности он пробовал все его составляющие, а вот вместе не доводилось. И надо сказать, судя по чуть поднятым бровям и слегка расширенным глазам, ему понравилось, но съел он это угощение только после своей пищи, а между тем сказал, - Не выкай. Мне чужд высокий слог.
В некотором смысле, в этой фразе было больше значения, чем было сказано. Охотнику было чуждо практически само понятие этики или этикета, даже самая банальная людская вежливость... Да, мать дала ему базовые правила приличия, каких придерживалась сама, но это было очень давно - что-то поистёрлось, что-то исказилось, а иное и вовсе было со временем отброшено за ненадобностью. Во-первых, от таких сложностей в лесу толку меньше, чем от хорошего ножа или куска верёвки, а во-вторых, его просто этому никто не учил. Он и поначалу-то своего мстительного ремесла старался избегать людей, а уж как приобрёл славу "Охотника с горящими глазами", так и того реже старается заходить в города крупнее пары дюжин крыш, хотя, казалось бы, это был хороший шанс наконец выйти в свет, поведать о своих подвигах и, возможно, получить некие награды помимо терпимости. В конечном итоге, всё, чего полукровка поистине хотел, это признание и собственное место в таком чужом мире. Просто и не говорил никому, и добивался всего этого не самым лёгким и не самым явным путём, и может даже ошибочно полагал, что знает, как этого достичь.
Предложение расстелить ткань было принято, также скорее из желания лишь покончить с этой маловажной мелочью и переключиться на следующую задачу, чем из-за пользы. Свой спальный мешок Т'Сао разве что как лодку не использовал, так что от одной ночи на сравнительно сухой земле ему ничего не сделается, но раз светловласой так спокойнее - пусть будет. На очередное самобичевание от неё и неуверенность в своих силах по сравнению со спасителем последний только пожал плечами, - Совсем быстро тоже не надо. Не всё время же бежать.
А вот гневная тирада ему не понравилась, пусть даже из неё удалось выцепить несколько интересных моментов касательно прошлого этой "ведьмы". Выходит, у нас немало схожего. Зверей предпочитаем, с отцами туго, и сами мы изгои... Токмо вот это мало что меняет. Так, разве что, можем малость друг дружке изведать, как справляться с тем или иным. Нежелание помогать людям просто так мужчина мог понять сполна, но такая рьяная жертвенность и такое... вещественное отношение к своей жизни было в новинку.
- Молвишь, заменить тебя может любой? Ну так пока не заменил, значится, живи, хоть бы чтобы найти этого "любого" али взрастить. Сама ж, вон, разумеешь, что только ты на что-то способна... Лечить можешь руками одними да слогами. Я не могу, а сталбыть, уже не любой заменит. Да и жизнь моя ничуть не ценнее твоей. - Споры о таких эфемерных вещах тоже были для Т'Сао не рядовым событием и требовали внимания, а уж тем более после приличного марафона по тёмному лесу, посему любую дальнейшую речь он отсёк жестом руки и не терпящей отказа "точкой", - Не будем нонче об этом. Днём.
Как улеглись, полуэльфийка уткнулась в охотника как-то очень по-детски, уязвимо и отчаянно. Невольно и ему вспомнились долгие и холодные ночи, когда только тепло близкого и родного тела матери давало надежду на следующий день. День, в котором новые тяготы и раны, да, но и новый опыт, новые открытия, новые нелепые случаи, что теперь зовутся воспоминания. Мужчина тихо и сухо хмыкнул своим мыслям, но вопреки возможным ожиданиям не отстранился, не дёрнул какой-нито мышцей, чтоб Селеста ослабила хватку, а совсем наоборот. Кажется, грубый на ощупь и тучный внутри комок воли в первый раз за последние часы хоть немного расслабился, испуская долгий и мерный выдох, который непонятно когда успел задержать. Стараясь упокоить своё сердце; убедить его, что пока беда миновала, чтобы другому существу подле не отбивали ритм кошмаров барабаны вечной войны за выживание. И была лишь одна нозящая дума, с которой естество хоть наполовину, но всё же человека, отдалось сонному мраку, - Неужто я зачерствел?
Что-то разбудило. То ли трель ранней птицы поодаль, снаружи, то ли треск ветки, принятый натренированным сознанием за неестественный. После пробуждения Т'Сао ещё какое-то время всегда лежал недвижимо, вслушивался, осторожно всматривался, хоть и не всегда удавалось незаметно приоткрыть мерцающие очи. Сна явно было мало, голова осталась тяжкой, а рассудок был, как в тумане, но это явно лучше, чем валиться с ног к утру. Солнышко уже проливало своё раннее, благостное золотце в чащу и укрытие пары. Утро... Не зело раннее... Собрать бы росы. Мужчина осторожно пошевелился, глядя на спасённую вчера незнакомку рядом. Спит ли? Заметил, что власы сменили цвет, отчего насторожился. Хотел уже было будить, завтрак доставать... Но вот вновь тихий треск, и звучало это точно не как дерево. Охотник мигом замер, перестал дышать и вслушался. Тук... тук... хр-рум... чавк... Лицо снова сделалось хмурым. Тихо, стараясь двигаться как можно меньше, полукровка повернулся к девушке, сперва прикрыв ей рот одной рукой, а затем осторожно растормошив за плечо, пока та не проснулась, причём как только это случилось, он слегка прижал её к спальнику, чтобы не дёргалась и не шумела. Встретившись с ней мрачным взглядом, он пальцем у своего рта показал быть тихой, снял руку с её рта и кивнул неспешно на выход, после чего максимально аккуратно переместился поближе к луку с колчаном и извлёк стрелу. Секунд десять у него ушло лишь на то, чтобы поднять голову и опасливо взглянуть через лаз. Его терпению и тишине поистине можно было позавидовать.
Понаблюдав немного так, Т'Сао медленно повернулся, посмотрел искоса на светлую и поманил опущенными пальцами. Видимо, не понимал, что видит или слышит. Когда Селеста подошла и высунулась поглядеть, она могла различить вдалеке - видимо, куда вчера улетел заяц - относительно некрупную бурую тушку с проглядывающимися нотками белого. Зверёк с удовольствием уплетал душистую добычу, да вот только что за зверь было тяжко разобрать. Для куницы али норки великоват. Росомаха? Так с теми лучше не связываться, такие и на медведя попрут, не дрогнут. А охотник сидел рядом, поглядывал да поигрывал тихо пальцами на древке. Ожидал решения.