Обучение давало свои плоды и Анхель уже спокойно удерживала сплетения воспоминаний, когда прикасалась к оболочке. Но требовалось еще больше времени, чтобы восстановить ее тело. Харон все время наблюдавший за ее стараниями спокойно стоял рядом, ободряюще кивая. Его плетения еще направляли сознание духа, но уже вмешательство требовалось гораздо реже. Еще совсем немного и она направится в мир живых, ко всем тем, кого оставила. Она в учении так и не смогла понять сколько времени прошло, возможно никого уже не существовало.
В мире духов время шло иначе. Так говорил Харон. Но насколько иначе никогда не прояснял, а только продолжал направлять ее на путь контроля сознания. Пока. По стенам растеклась чарующая музыка. Волшебный мотив пробегал волной по царству духов и устремлялся в дальние коридоры. И вроде ничего, но за время нахождения здесь ни разу звуки не достигали мертвого мира. Мелодия же изливалась из воздуха, разрушая спокойствие духов и самого Харона, который в смятении оставил мысли Анхель и пытался обнаружить источник звука.
Анхель в это время пыталась запомнить мотив и неспешно повторяла его напевом. До поры, пока у наставника не появился план.
— Анхель, пришло время твоей расплаты. Найди источник звука и избавься от него.
И вновь нитевидные щупальца покрывают тело духа, и резонирая под музыку растворяют его в чудных нотах, унося в мир, созданный осколком.
[rand=3872-1:6:0:001:]
[nick]Анхель Мора[/nick][status]В той форме, что дала природа[/status][icon]http://forumupload.ru/uploads/0012/0f/f2/1330/99301.png[/icon]

Подготовка ко сну для ломастера всегда была ритуалом, это мистическое действо имело свои правила и порядки. Изначально готовящийся созерцать грёзы доктор всяческих наук должен был приготовить ко сну отнюдь не себя, а собственное пространство подчинив его своей воле. В качестве инструмента подчинения необъятных просторов была избрана обычная походная палатка, инструмент власти над погодой, любого путешественника. Конечно палатка не обладает мощью столь великой что бы изменить ход вещей и отменить ветра, дожди, и стужу, однако властью спасти путешественника от таких проблем. После возведения палатки, нет не палатки, святилища грёз! Дракон принимался раскладывать свои вещи в строгом иерархическом порядке: Ботинки и штаны в направлении путешествия, верхняя одежда ближе к небу - на импровизированную вешалку из верёвки. Следующей частью ритуала, созерцатель грёз, вешает на верёвочки самодельные амулеты прямо над спальным алтарём призванные отгонять злых духов, улучшать потенцию,и приносить другие незаменимые пользы. Амулетами ломастера выступали его инструменты и артефакты, осколок, ложка, нож, почти всё содержимое рюкзака, было подвязано над спальным местом. Свои корни этот ритуал берёт из погребального ритуала, как дракон собирающийся умереть набирает сокровища в пещеру, так и Эклессия подготавливает свои сокровища к путешествию в страну снов. Палатка тоже раскрашивалась надлежащим образом - в цвет Даферандского неба извне и цвет горы изнутри, символизируя место упокоения, так как у Серм не было любимого драгоценного металла или породы, вносить узоры соответствующего вида не следовало, это был сугубо личный выбор того кто собирается предаться грёзам. Следующим шагом, каждый уважающий себя дракон подготавливает собственное тело ко сну, каждое утро и каждый вечер, она делала зарядку, увеличивая нагрузку, плотью закаляя дух. Закалив дух, следовало водою очистить тело, после чего натянув на себя второй набор одежды по обыкновению застёгивая пуговицы совершенно новым образом и не обращая внимания на швы ярко символизирующие вывернутость рубашки наизнанку, который сам по себе символизировался открытость своего нутра миру что-бы спрятаться от злых духов, мир справедлив и укрывает от зла тех, кто сам не таит зла. Она принимала трапезу, по обыкновению поедая птичье яйцо, любимое блюдо со времён давней травмы. Укутываясь в одеяло она отходила в страну грёз. Обычно это ритуальное действо никогда не нарушалось, доктор всяческих наук обнимал свой рюкзак и принимался считать уравнения и решать овец, наблюдая за тем как подвешенный инвентарь укачивает над головой.

Оттенки красного, душный тошнотворный запах и непрерывное шипение наполняло комнату. Над листком бумаги склонился Кариус и перечитывал рецепт.
Выжимка из сущности элементаля объединить с ядром и добавить сок радужной лилии. Нагреть по отдельности, приготовить колбу для готового материала. Зачеркнуто, подписано сверху мелкими буквами, «настоять еще дольше и только тогда перемешивать до появления пены» он схватил перо и дописал «Пену снять!» Затем развернулся, посмотрел на помутневший состав.
— Снова мимо! Колба с зельем отправляется в стену.
Что сложного для того, чтобы создать эликсир для переселения душ? Идея проста, как день, но исполнение так же незримо, как самая непроглядная ночь. Он всегда ненавидел вещественную алхимию, столько бесполезных телодвижений ради слабого результата. Но мечта, почувствовать себя на хотя бы краткое время живым, заставляла сосредоточится на нелюбимом занятии. Кариус опустился на кресло возле окна. Нужен глоток свежего воздуха, охладить голову. Снаружи была ночь. Сколько дней он уже убил на исследование? А может недель. Что же он упустил. Духи способны захватывать тела живых. Почему же нельзя на некоторое время отделить свою душу и переместить в свободное тело? Первая проблема – разрушить связь с существующей оболочкой. Вторая, присоединится к другой и третья, главная – вернуться в родное тело. Вторая почти решена, если тело свободно, в него вселяешь дух, главное не упустить период, пока мозг жив. Третья, схожа со второй, поэтому проблем не возникает. А вот первая… С этим сложнее. Не хватает силы, чтобы разрушить связь с материей, не разрушив ее полностью. Для этого и готовилось зелье. Заморозить тело и не дать ему умереть, пока хозяин бродит где то еще.
Взгляд вернулся к комнате. Подопытное тело лежало на столе и уже изрядно попахивало. У учеников могут появится вопросы, если запах разойдется по академии. Кариус открыл окно, смрад облаком вырвался наружу. Хотя с другой стороны. Все спали, а экспериментальные зелья и не такие запахи издают. Пыль, осколки, мокрые следы на полу, повсюду расставлены грязные мензурки. Все же следует навести порядок.
На противоположной от окна стене шипела смесь из стекла и мокрых пятен из под зелья. Неожиданная реакция. А еще смесь стала похожей на слизь буро коричневого цвета, и, кажется пыталась уползти. Весьма любопытно. И ошибка может привести к открытию. Стоило только сложить жижу в подходящую посуду.
Алхимик встал и направился к единственному чистому углу лаборатории. С краю стола лежали каллиграфическим подчерком исписанные листы бумаги, один из них красовался невысохшими чернилами на фразе «Пену снять!». Карус подхватил перо и оставил еще одну запись: «Экземпляр 4, жидкость проявляет едва заметные движения. Для контроля помещена в стеклянный куб номер тринадцать.»
Похожее на слизняка создание подергивалось внутри куба, с помощью призванного элементаля Кариус избавился от остатков жидкости и мертвого тела, на прозрачных колбах отражался свет огня. Помещение стало немного чище. Новая порция зелья уже дистиллировалась в маленькую колбу. Но теперь у него не было подопытного экземпляра для переноса души. А без подходящей тушки исследование обречено на провал. Времени мало, в город не выбраться. Может достаточно просто исследовать способность отрываться от тела?
За окном послышался шорох крыльев. А что если…Разум животных более податлив, элементаля в тело попугая он уже помещал. К сожалению, бедная птичка стала одноразовым фениксом. Заметку о малом магическом потенциале животного уже сделана, выводы тоже. Но, в целом, исследование прошло успешно. Вампир обернулся в летучую мышь и вылетел в окно. ЕГо жертва была поймана весьма быстро, и к последним каплям зелья мышка лежала на лабораторном столе.
Теперь дело оставалось за малым. Накрыть стол куполом и выпить зелье. Его душа покинет родное тело и уже тогда он попробует захватить тело мыши. Купол ограничит пространство и не даст случайно душе заплутать или уйти далеко от тела. Все довольно безопасно. Если, конечно, душа не привяжется к телу мыши окончательно . Но и на этот случай у него есть запасной план. Прикоснувшись к тому же куполу тело пройдет сквозь неощутимую пленку, а дух останется внутри, подле тела вампира.
Вампир опрокинул колбу и закрыл глаза. Безвкусная жидкость растеклась по телу обжигающим жаром. Мышцы напряглись и истошно завопили от нестерпимой боли, конечности стали чрезвычайно тяжелыми и непослушными, дыхание участилось, пока грудь под натиском собственной тяжести не выпустила оставшийся кислород. И тут он почувствовал, как тело падает куда то вниз. Теперь алхимик мог разглядеть плетение купола, его дух поднимался вверх.
- Получилось!, вскрик беззвучно растаял в мыслях. Осталось только добраться до соседней тушки. Жертва должна умереть не позже чем за пять минут до ритуала. После механизм тела перестает взаимодействовать с энергией. Угасающие связи мертвого создания жадно потянулись к новому сгустку энергии. Еще немного, и все получится. Дух вдруг остановился, дальше двигаться он не мог. Натянутая пружина, связывающая его с телом натянулась до предела, и в тот же момент с усилием втянула чертыхающегося вампира назад в его же темное сознание.
[rand=3872-1:6:0:001:]

У многих знатных людей ума палата, да ключ потерян. Их память хранит в себе бесчисленные образы, опыт многовекового существования. Однако при этом они могут пользоваться лишь крохотной долей того, что имеют, не в силах обратиться к невыразимой мощи подсознания. Так что им требуются целые библиотеки, дабы иметь под рукой ёмкость для информации более надёжную, чем склизкая субстанция в черепной коробке, которую древние эльфы по ошибке сочли органом для охлаждения крови. Кронвиг же, в бытность студентом Ордена, проявил великое благоразумие, пролистав практически все стоящие научные трактаты, к коим имел доступ. Свою библиотеку он носит на своих плечах.

И сейчас, в полумраке комнаты, освещаемой лишь лунным светом, возлежав с закрытыми глазами, он истинно читает. Возвращаясь в своей памяти к тем образам, что доселе покоились в закромах чертогов разума, он начинает вдумываться и осознавать то, что было мимолётно схвачено, но так и не переварено. Сегодня Кронвиг возвращается к силлогистической теории, тренируя свой разум оперировать категорическими силлогизмами вне зависимости от ассоциативного ряда, что вызывают их элементы. К сожалению, к третьему часу ночи рогатые шмурдики, полосатые грымзики и запырки, что могут быть или демократами, или пацифистами, но не и то, и другое одновременно, сливаются в единый сюрреалистический образ, а буйное воображение уносит мыслителя из царства воспоминаний в царство сновидений.

Отредактировано Кронвиг ар Сураса (13.07.2021 18:58)

Солнечный свет игриво падал на ресницы, призывая к пробуждению. Свет возлюбленной Теон, что может быть прекраснее? Разве только само пробуждение и любование ярким днём. Мужчина медленно открыл глаза радуясь лавандовому балдахину, глотая слюну в мечтах о булочках с щавель... с чем?! Архимаг резко выпрямился, даже быстрее обычного. Сон?
Атрей прекрасно помнил как засыпал: с определённой, великой и умопомрачительной целью – достигнуть просветления в делах грядущих. И что же получается после? Засыпал он в своём теле могучего...да жизни не хватит, чтоб перечислить все положительные качества. А просыпается в...чужом теле, которое так желает хрустящих хлебобулочных изделий? Ещё и по ощущениям, принадлежит какому-то юнцу, судя по легкости движений, да и тактильному изучению своего тела. Конечно, как военный, Атрей был и не в таких...хотя, если задуматься, в подобных ситуациях он точно не был. Архимаг медленно повернул голову, осматривая свои белоснежные крылья. Просто белые, без красоты золотых, переливчатых, обласканных светом Теон крыльев. Как же так? Гнев, ужас нарастал, но Атрей не даст ему волю, обуздав цепью смирения.
"Спокойно! Это всего лишь сон. Странно, что он явно не о будущем...или об очень далеком будущем в качестве моего предка?! Что же посмотрим, это будущее может многое рассказать и предостеречь меня от дней грядущего лиха. А, может, порадовать? Гордостью за моих предков? Кто знает."
Мужчина потянулся к лиловой ткани... пробуя на ощупь – у кого-то точно был вкус, раз он использовал такую колоритную гамму.
Осмотреть помещение толком не удалось, ведь стук в дверь пробудил дремавшее зло в виде пламенно-рыжей особи семейства кошачьих.
"Хмм, тигран? Похоже весьма плачевное будущее у моих предков."
Архимаг с любопытством и без зазрений совести, впился взглядом в мохнатое нечто, размышляя:"Всегда ли тиграны приземляются на лапы?"
Но сон на то и сон, чтоб удивлять до потери пульса. Когда в комнату вошла девушка с шестью руками. Правитель обреченно плюхнулся на кровать, тяжело вздохнув.
"Хуже быть не мож...а почему рыжее нечто было в одной кровати с моим потомком?!"
Убийственным взглядом Атрей наградил представителя семейства кошачьих.
— Расскажи-ка мне, как тебе спалось? — начал издалека Атрей, елейным голосом обратившись к тиграну, чтоб выведать больше информации.
— А вы принесли булочки? — попутно обратился он и к могучей шестирукой барышне. Было интересно — булочки с щавелем?

Ещё ни одна дверь не была в силах остановить ломастера на шесть рук. Выбитая с петель и поставленная в вертикальное положение ОНА медленно наклонялась в сторону стены. Некоторые вещи остаются собой даже во снах. Не успела она разобраться с парой рук как, одну булочку уже ухватило чья-то наглая рыжая морда.

— чудовища! ЧУДОВИЩА ЗДЕСЬ! Они в зеркалах! В порталах! ВРАГ У ВОРОТ! Где оружие!?

-Успокойся Тигруля, это просто зеркало ты и есть Тигруля.

Увидев ребёнка Сермо стало стыдно - утро а дети не кормлены. Засунув в рот крылатого ребёнка пирожок Сермо продолжила. Сколько раз я тебя просила не спи с котом в постели! Я понимаю что ты любишь Тигрулю но тебе уже пятнадцать лет ты почти мужчина, что о тебе подумают в высшем обществе!? Вот сын моей подруги он уже давно с 10 лет спит с чужими матерями а ты ещё ни одной матроны не охмурил в свои то 15.

Посмотрев как Атрей пытается есть пирожок она вновь выразила недовольство. - Ну кто так жуёт? Ты дракон или петух? Что ты клюёшь этот бедный пирожок посмотри на Тигрулю - смотри как ест кот. Давай я тебе помогу. Сказав это Сермо показала надо жевать подвигав челюстью ребёнка с помощью двух рук объясняю биомеханику процесса. Порой перекрёстные компетенции Сермо позволяли ей создавать видимость всеобознанности.

Показав петуху как жевать по драконьи Сермо поставила чашку чая и полтенца на тумбу рядом с кроватью, осмотрела себя в Зеркале, прихорошилась насколько это возможно и села читать книгу. Одной рукой гладя кота, а остальными расплетая косы - не было у Ломастера задачи важнее чем изменить эту безвкусицу.

Свет резал глаза. Утро? Кариус недовольно посмотрел в сторону, желая увидеть результаты своего промаха. Слишком большого промаха. Или наоборот успеха? Он  оказался в замешательстве. Свежее мягкое тело рядом хороший подарок судьбы, но что то было не так. Во первых. Где его лаборатория? Во вторых, почему его сердце так усиленно бьется, и отчего вид этого мальчишки туманил мысли. Он еще не напивался до беспамятства. И ни одно зелье не доводило его до подобного состояния. Главное не делать резких движений, пока в ситуацию не внесется хоть немного ясности. Вампир выжидал, когда тело встанет с постели. Кто знает, может он маг, а Кариус для него игрушка. Не делать резких движений раньше времени. Его рука еле заметно проскользнула под подушку и нащупала кинжал. Замешательство только выросло. Зачем оставлять пленнику оружие? А может эксперимент все же удался? Кариус медленно перевернулся и встретился взглядом с весьма знакомым человеком. Эйнар. Снова перед глазами развратная улыбка и розоватые губы пытались очаровать вампира своей речью. Было не до выслушивания того, что мог сказать мальчишка, потому как тот был нагой. С Кариусом только что лежал нагой Эйнар. Милая, донеслось до ушей вампира, виноградинка уперлась в сжатые губы и тут же покатилась на пол после того, как вампир со всей своей ненавистью цапнул Эйнара за пальцы. Дальше события развивались весьма быстро. Кариус, перекинув ногу через барда, оттолкнулся рукой и ловко насел поверх. Рука в этот момент выскользнула из под подушки и прижала приготовленный кинжал к его шее. Вампир протяжно вдохнул от предплечья к мочке уха, вкушая действительно приятный завтрак. Смесь парфюма, алкоголя и пота. Разгоряченная молодая кровь позволяла ощутить себя живым. Запах весьма дурманящий, даже слишком. Рука, сжимающая кинжал ослабла и опустилась на грудь. Столь теплую и крепкую, столь ровно вдыхающую. Следуя памяти кошки Тело Кариуса проскользило щекой по лицу Эйнара. Гладкая скула и горячее дыхание, оставляющее испарину на губах, тех губах, к которым так захотелось приблизится, тех губах, которые так хотелось поманить за собой. Кариус сдался, давно его тело не могло трепетать, давно его тело не могло создать настоящее желание. Лишь достаточно насладившись поцелуем, он отпрянул и чертыхнулся про себя.
Пелена спала. Причем настолько резко и с таким отвратным скрежетом, что захотелось. Что захотелось? Провалиться на месте? Прикончить парнишку? Сбежать? Вампир в прострации смотрел на свои руки, поднимаясь все выше, все ближе к своему нагому телу. Весьма недурному, но от того становилось только хуже. От осознания, что он в голом женском теле слишком близко прижимается к мужскому телу и взывает к его страсти, мутило. Нет. Кошка ощетинилась и рывком соскочила с кровати, все в такой же растерянности. Одежда, где одежда? Без разнице кому, лишь бы скрыть и прикрыть произошедшее. Главное не думать о том, что было с этим телом вчера, даже не пытаться представлять. В суматохе Кариус все же нашел на стуле одежду, что могла принадлежать девице и весьма неуклюже начал одеваться, не забывая почаще проскальзывать рукой по рельефным формам нового тела. Даже не смотря на приятную внешность, в голове ясно отложится правило. Не переселять свою душу в женщин. Теперь же главное вернуться в лабораторию и ,наконец ,в свое тело. А уже потом, он найдет, что делать с прекрасным сосудом, в котором ему пришлось находиться.

Держа булку в хвосте, Эдгар немедленно принялся одевать юношу.

- Вот, этот шлем защитит тебя! Надо лишь отполировать! - сказал сер "Ланселап" надевая на его голову тарелку от пирожков, которую тщательно вылизал.

Затем взял простыню:
- Хорошая ткань, тиграну не прокусить, и мечом не порубить! - приговаривал он наматывая её на левую руку крылатого воина. - Знание СИЛА! А сила есть, Ума не надо! - с этими словами рыцарь выхватил книгу из рук женщины и поместил её в ткань из под подушки, кою вручил спарду в виде цепа. - Ну вот и всё, нет большего доспеха, чем доблестная нагота, сияющая презрением к смерти! Хотя... не хватает только одной детали, - кот без сапогов вырвал одно перо из крыльев Атрея и вставил в ручку посудины.

Шмыгнув в знак удовольствия своей работой, "Ланселап" принялся немедленно одеваться в какие-попало одеяния в шкафу.

Когда прекрасная девушка открыла на мгновение свои губы, самодовольно ухмылявшийся Эйнар почувствовал сказочное удовольствие, сменившееся резкой болью, ведь она впилась в его пальцы. Руки, не испытывавшие давным давно боли, кроме разве что боли от долгой игры на своей струнной красавице, содрогнулись и покрылись багрянцем, сочившимся из разорванной белоснежными зубами кожи. Не успев даже вскрикнуть, он был полностью поглощен невероятной ловкостью девушки, как бывает охвачена ступором птица, попавшая в смертельные объятья изящной хищной змеи.
Она похвалила Эйнара на землю и фрукты с вином оказались прямиком на полу. Грохот, плеск чудесной ягодной амброзии и волосы, прекрасные чёрные волосы, предстали перед взором барда, по шее пробежал жуткий холод — лезвие кинжала ласкало напряжённое горло. Бард был готов вспомнить имена богов, как раз в момент, когда чудесные водопады волос не приблизились к лицу юноши. Протяжный вдох щекотал его ухо, испытывал его нервы, посылал еле заметный ток по всему телу.  Дыхание, ровно как и сердце, замерло в его груди, не способное даже помыслить о том, чтобы подать признаки жизни, в момент столь близкий к её концу. Он слышит её возбужденный вдох, чувствует чарующий аромат ее тело и нежнейшего цветочного масла.
"Ты так прекрасна, моя убийца! От руки этой красавицы я и погибну! Какая ирония!" — За сотые доли секунды проносится в его одурманенной чудесной девушкой голове.
Он уже смирился со смертью, ведь всем суждено когда-нибудь умереть, об этом ему было прекрасно известно. Мечты, выступления и детство уже шли молниеносным маршем перед глазами юноши, и он почти улыбнулся в глаза смерти, когда вдруг щека его вчерашней любовницы скользит по его лицу и шее вместо острого лезвия, а до сердца пытается добраться не острие, но восхитительные аристократично бледные ладони. Губы их сплелись в страстном поцелуе, заставившем юношу забыть о любых кинжалах,  крови, опасности. В голове стоял лишь чёрный каскадный водопад, льющийся по его острым скулам и нежные губы, что упивались им.
Внезапно, так же как и началось, счастье и удовольствие закончились, а девушка отпрянула и резко ринулась одеваться, неряшливо пытаясь натянуть на себя нескромные одежды.
Эйнар улыбнулся,  слегка приподнимаясь на окровавленных пальцах и провёл ими по губам, что лишь мгновения назад были использованы для удовольствия девушкой напротив. Тело юноши было возбуждено до предела тем, что им так яростно обладали в эти секунды. 
— Ч...Что это было? — Бард слизал кровь с губ, почти наслаждаясь болью и солоноватым железным вкусом. — Такие теперь в моде прощальные поцелуи? — Он был готов язвить и дальше как вдруг дверь его тома с треском отворилась и в помещение влетели несколько шаров света. Странное осьминогоподобное существо стояло напротив, наблюдая за сценой возбуждённого барда, что полу-лёжа наслаждался видом спешно одевающейся красавицы. Эйнар взял наполовину пролитое вино, что уже оставило огромное пятно на полу, и выпил несколько больших глотков, стремясь заглушить пульсирующее в висках и других частях тела возбуждение и шумно выдыхая.
— И почему мне это только что понравилось?..— — Он наконец встаёт, вновь стряхивает брызги крови с пальцев и подходит к девушке. — Может всё же останешься? Эй, дружище! — Он кричит пару ругательств на брутском диалекте осьминогоподобному существу, что взволнованно глядело на открывшуюся ему сцену. — Я обычно совершенно иначе говорю, но тебе, блять, придётся сделать что-то с этой дверью! Я люблю когда нас много, но сторонние наблюдатели — не моя фишка! Дверь мне запили!
Барда, по-видимому, совершенно не смущала его абсолютная нагота, напротив, он гордился своим телом и вообще не стеснялся откровенного вида. Пусть даже и с возбужденным своим естеством.

Почему в этих юбках нет ни одного кармана для вина? Сейчас сильно не хватало глотка живительной амброзии. Он все еще ощущал присутствие Эйнара за спиной, по его телу пробежала дрожь, когда Кариус обнаружил результат своей слабости. Тело барда казалось невероятно привлекательным, что заставляло промахиваться и криво застегивать крючки платья. Стоило надеть штаны, было бы удобнее пушистых рюшей. Да сколько же их!
— После того, что было, я хотела отблагодарить тебя. Стараясь придать голосу максимальной мелодичности проговорил Кариус, спеша и пятясь к выходу. И тут он не совсем осознал свою ошибку. Три шара света с треском проломили дверь, пролетели над ним и растворились в стене. И тут же заставили дрогнуть под настойчивым прикосновением барда. — Может всё же останешься? Никогда эксперименты еще не заканчивались настолько большой опасностью.
Девушка икнула от мыслей о предстоящем событии. Как минимум новое тело вряд ли выстоит в борьбе с мужчиной. Он (или она, как все запутано.) выхватил бутыль и одним глотком выпил остатки вина.
— Я вспомнила весьма важную проблему, которую срочно нужно решить.
Жалобным голосов прошептала девица и, вывернувшись, погналась за осминожкой.
— Погодите, нам как раз по пути.