Лодка уверенно разрезала волны, продвигаясь к острову Идальго. На морской глади весело играло слепящее солнце. Преломляясь, свет неизбежно попадал в глаза, потому Лукреция иногда закрывала их, наслаждаясь тем, как легкий бриз играл с ее распущенными волосами. Неумелые руки ветерка из распущенных волос плели и расплетали светлые косы, а каждый вдох приносил соленую свежесть вод.
Ровный голос спутницы был приятным дополнением. Формальности оказались откинуты по обоюдному согласию, однако леди Кроу допускала в своей речи такое обращение к управляющей лодкой девушке, как «дорогая Анхель». Последняя рассказывала о чарующих красотах острова Идальго, о легендах, рожденных там, и не забывала упомянуть об особенностях других Островов Упавших Звезд, тем самым позволяя сравнивать те или иные места, куда со временем могла завести жизнь.
– Мне хочется верить, дорогая Анхель, что в моей душе родится по отношению к этому месту тот же отклик, который чувствуется даже в твоих словах,  – Мягкая улыбка украсила лицо аристократки. – Мы неторопливо приближаемся к берегу, и образ, созданный на основе твоих рассказов в моей голове, поразительно совпадает с тем, что видят мои глаза.
Сложив руки на коленях, Лукреция наблюдала за тем, как все четче очерчивались пышные кроны деревьев, как выглядывали сочные ягоды из-под изумрудных листьев кустарников, как заманчиво ложились прохладные тени от прибрежной кромки растений… И наконец нога опустилась на пригретый солнцем песок.
Взгляд леди Кроу проскользил меж рядами деревьев, проскользнул к бесконечной лазури небес и вернулся к духу. Восторженные искорки пробились сквозь аристократическую сдержанность. Сознание наполнялось живостью и желанием изучать.
– Будучи здесь впервой, мне придется во многом полагаться на тебя, дорогая Анхель. Надеюсь, это не станет для тебя большим неудобством. Во всяком случае, я премного благодарна, что ты согласилась сопроводить меня до острова Идальго. Здесь я рассчитываю отыскать некоторые ингредиенты, благодаря которым смогу продвинуться в изучении алхимии. Часть материалов, как известно, приходиться добывать самим, ибо их поставки не осуществляются. В области травничества недостаточно сведующих лиц, способных отправиться в разные уголки мира, чтобы добыть то, что я от них требую. С одной стороны, это большая проблема, потому как выкроить кусочек времени, будучи дочерью лорда, достаточно трудно, с другой – это возможность к изучению и столкновению с чудесами нашего необъятного мира. Что ты думаешь на этот счет?

Ответ духа заставил усмехнуться девушку. Вопрос подвергся буквальному рассмотрению, вероятно, нарочному. Тем не менее, нельзя было не согласиться с высказанным мнением.
– Даже здешним деревьям не ведомы мои аристократические корни. Однако быть аристократкой – это моя сущность, и мне весьма сложно отказаться от нее, если вовсе возможно, – Лукреция склонила голову на бок, выдыхая с какой-то необъяснимой печалью. – Но это не мешает мне наслаждаться мелочами жизни. Может, во многом из-за алхимии, потому как она научила ценить меня материальное. Песок при должном усердии можно обратить в стекло, которое привносит в нашу жизнь удобства. И даже в полете птиц видится что-то волнующее. Они ведь простые существа, не наделенные магической энергией, но способны покорить воздушную стихию.
Леди Кроу легко улыбалась, наблюдая за тем, как ее спутница приоткрыла непринужденным движением завесу прекрасного, обращая взор голубых глаз к капелькам воды. На солнце брызги ярко переливались, и меж ними скользил призрак радуги. Но на то это и было мгновение, чтобы полсекунды спустя капли морской воды упали на горячий песок, окропляя его темными пятнами.
– От части ты права, – Согласилась аристократка, податливо увлекаемая в мягкие тени древесных крон. – Травы не лгут и не предают. Травы прямолинейны и не станут корить тебя за ошибки.
Полной грудью девушка вдохнула смешанное благоухание природы. Глаза разбегались. Почти что оранжерея самого Сайрона являлась глазам.
– Тебе ведь и самой знакомо рвение исследователя. Желание знать, какие тайны хранит этот необъятный мир, снедает изнутри. По жилам течет кипящая кровь, огнем становится твое сердце, когда ты улавливаешь хотя бы намек на приближение к неизведанному, ранее невиданному. Тянешь на себя тонкую паутинку-нить, дрожащую в твоих руках, готовую вот-вот порваться, и ты вновь собьешься с пути. Азарт будет подгонять начинать снова и снова, ведь ты был так близко к цели.
Лукреция еще раз вдохнула сладкий аромат этих мест, останавливая свою пылкую речь. Рука ее коснулась раскинувшегося рядом кустарника, чей лист сравним с изумрудом.
– Ищем? Все, что может пригодиться и заинтересовать. На фоне прочих выделяются смертельно опасные растения – Смертохват и Радужная лилия. На то они и столь опасны, что их свойства донельзя необычайны. Радужная лилия предпочитает плавать на поверхности пресных вод, потому нам стоит искать водоемы, расположившиеся в укромных местах. Если по пути мы выйдем на поляну, почти лишенную растительности, следует быть начеку. Всего вернее, что где-то рядом растет Смертохват. Против сия хищного растения особо действенен огонь. Но с этим у нас должно быть больших проблем. Может ранее тебя встречались места, где можно встретить названные растения?

— С озерами проблем на острове не будет. А вот Смертохват придется поискать. Есть у меня одно предположение, и как раз не сильно далеко. Жаль отрывать тебя от твоей стихии. Но по песку мы доберемся быстрее.
Лукреция тихо усмехнулась. Она считала, что ее стихия — это аристократическое общество, но не могла отрицать и того, что слышала отзвуки родного в богатых травами кущах лесов. Оставь ее кто одну в лесу без каких-либо средств к существованию, девушка вполне смогла бы выжить: обеспечить себя едой и в некотором роде обезопасить, отпугнув какого-нибудь хищника зловонной травкой, дезинфицировать рану и отыскать водоем, ориентируясь по растениям и учитывая предпочитаемые ими условия для произрастания. Однако аристократия и природа спорили между собой, выталкивая одна другую с пьедестала наибольшего родства с душой Лукреции. В зависимости от настроения главенствующую позицию занимала та или иная сторона.
Пораздумав над этим вопросом, леди Кроу неторопливо последовала за элементалем. Та убежала вперед, оставив после себя вереницу следов от мокрых стоп. Воодушевленные речи долетали до Лукреции, заставляя мягко улыбаться.
«Смотришь на нее, излучающую радость и гармонию, и чувствуешь, как закрадываются ее эмоции в твою душу: проникаешься необъяснимым восторгом, до боли схожим с эйфорией, наслаждаешься моментом и радуешься ему, точно ребенок. Только вот мы повзрослели и научились себе на зло скрывать эмоции. Какая же Анхель счастливая!.. Она не разучилась давать волю чувствам. Так редко можно увидеть, как кто-то радуется мелочам,» — Размышляла аристократка, глядя на девушку-духа. Спустя некоторое время леди Кроу заметила за собой, что старается ступать точь в точь, след в след за Анхель, стараясь расположить ногу ровно так, как ступала здесь элементаль, в последствии оставляя отпечатки ступней. По тем и ориентировалась Лукреция, когда смотрела исключительно под ноги, не зная, что происходит впереди.
— А ночью песок из золотого превращается в серебряный. Словно днем остров отображает яркую красоту аристократа, а ночью скромную элегантность морской девы.
— Складывается такое впечатление, что особенности моей натуры очень схожи с особенностями острова Идальго.
Затем дух высказала свое мнение о том, с какой насмешкой над человеком природа создала плотоядные растения. Лукреция добродушно усмехнулась и поделилась своими думами:
— Людям, да и не только, свойственно заблуждаться в простейших вещах. Отказываясь признавать что-либо, они считают, что обезопасили себя. Но это не так. Мир продолжает независимо развиваться, а забытое принимает новые обороты. Ранее безобидный цветочек становится хищником, приспосабливаясь к жестокой окружающей среде. Человеку следовало бы поучиться у природы — постараться находить новое, изучать и изобретать. Если бы не страх неизвестности, то мы давно бы добились небывалых высот: новые стили магии, научный и технический прогресс… Однако мы сбиваемся в кучки — города, и ход жизни замедляется, мир не исследуется!
Возмущение леди Кроу при виде Смертохвата смягчилось.
— Но все же остаются те, кто не равнодушен к исследованиям. И это радует. Как ни как застой приведет к краху человечества, когда империя природы неустанно шагает по пути развития.
Лукреция замедлила шаг, ступив на голую землю — проплешину среди пышно растущей зелени. В середине, засев между стволами двух пожухлых деревьев, засел хищник, лианы которого пришли в движение и тайными путями стали приближаться к добыче, коей, скорее, выступала Лукреция, а не Анхель.
— Перед нами типичный представитель плотоядных растений, — Жестом девушка указала на Смертохвата и тут же рассмеялась. — Думаю, тебе будет интересно послушать краткую справочку об этом растении еще раз, но теперь визуально сопоставляя информацию с реальностью. В прочем, хотела бы приступить к свободным разговорам после того, как расскажу свой план действий. Я, так сказать, буду направлять тебя, а сама (эх, не легкое это дело!) побуду приманкой. Кажется, меня уже посчитали весьма вкусным обедом. Но сейчас не об этом. Так вот. Как мы знаем, Смертохват — плотоядное растение. Тем не менее, оно получает большую часть питательных веществ из земли, а, значит, не побрезгует и водичкой. Только не прямоходящей. Корни Смертохвата все-таки находятся под землей, соответственно, тебе, дорогая Анхель, бояться нечего. Правда, до тех пор, пока будь то одна единственная капелька воды с твоего тела не коснется корней, иначе растение почует тебя и, пиши пропало, нападет. Потому сконцентрируйся на поддержании формы. Думаю, для элементаля это хорошая тренировка, не так ли? Но ближе к делу. Лианы Смертохвата имеют шипы, смазанные парализующим ядом, так как тут же расположены устьица, их выпрыскивающие. Почуяв добычу, то бишь меня, этот яд стал активно вырабатываться. Он-то нам и нужен. Все, что я хотела попросить от тебя — это пройтись и собрать парализатор с лиан. Если он не причинит тебе неудобства, то его можно временно поглотить. Или же посредством гидрокинеза переместить в сосуд.
Взмахнув рукой, леди Кроу прямо из воздуха достала алхимическую колбу, затем подала ее духу.
— Вот, возьми. Чем больше, тем лучше, конечно. Мне подходить на редкость опасно. Тем не менее постараюсь сделать так, чтобы внимание этого красавца не переключилось на тебя даже в непредвиденной ситуации.

— Лукреция, а насколько она разумна?
— С учетом того, что растения вовсе принято считать неразумными, то уровень интеллекта данного вида ближе к среднему. Зафиксированы случаи, когда растение сумели надрессировать. Хотя, изучая этот вопрос, я пришла к выводу, что дело здесь не столько разума, сколь привычки. Поясняю: затем, чтобы Смертохват тебя не трогал, следует почаще и подольше находиться рядом с ним, благодаря чему растение запомнит тебя; а покуда ты будешь вне зоны досягаемости, оно поймет, что тратить силы и отвлекаться на тебя не имеет смысла. Таким образом, ты буквально станешь пустым для него местом.
Леди Кроу преспокойно ходила вокруг да около смертельно опасного существа на таком расстоянии, чтобы не попасть в передрягу, но и не переставать быть замеченной. Правда, эти тонкости собственной безопасности занимали меньше места в голове, чем любопытствующее наблюдение за действиями Анхель.
— Лукреция, вот как раз показатель границ человеческого прогресса. В своей жадности люди уничтожают вокруг все то, что поддержало бы их существование, и со временем они погибают. Разница в том, что растение не мыслит и не способно сменить свои привычки, в отличие от человека.
— Очень тонкое замечание, — Удивилась аристократка, когда дух указала ей на пожухлую верхушку Смертохвата.
Работа близилась к завершению. Последние капли парализующего яда переместились в колбу, и водный элементаль стала приближаться к своей компаньонке. Только вот за спиной Анхель находился какой-то непонятный объект, потому аристократка с интересом отклонилась в сторону, чтобы рассмотреть его. Как оказалось, дух создала свою копию, которая впоследствии лопнула и окатила водой не только Смертохват, к которому проявили жалость, но и девушек. Темные пятна на белом платье вскоре высохнут, а пока по щеке приятно стекала прохладная капелька.
Лукреция только усмехнулась действиям Анхель, перенимая колбу, чтобы закупорить ее и отправить в подпространственный карман Мудрости дракона. Ни словами, ни действиями леди Кроу больше не возвращалась к плотоядному созданию.
— За лилией, — Подтвердила Лукреция, коротко кивнув духу.
Они много не прошли, а уже столкнулись с озерной кромкой воды. Правда, до этого их направлял шум водопада. Может, поэтому место оказалось столь быстро найдено? Однако пока Радужной лилии леди Кроу не видела. Обзор закрывали деревья, и следовало подойти близко-близко к воде.
— Пускай шум водопада и прекрасен, а здешнее место будто создано для того, чтобы пережидать полуденный зной, но громкие звуки не позволят нам услышать то, как под водой передвигаются мощные корни Радужной лилии. Вон, кстати и она, — Аристократка жестом руки указала отклонившуюся в сторону от падающей воды группку огромных плавающих цветов, коих насчитывалось три. —  Самое простое было бы подрубить стебель лилии и забрать с собой весь цветок, потому как мне нужны его лепестки. Однако, если мы подойдем ближе, то на нас наложат иллюзорное заклятие. На этот случай у меня есть артефакт, который усиливает ментальную защиту. Дорогая Анхель, что ты думаешь? Как нам лучше поступить?

Аристократка добродушно посмеялась. Вот она, Анхель. Как только дело коснулось родной стихии, она слилась с ней и пустилась в веселый пляс. Ловка и грациозна, элементаль запросто приблизилась к смертельно опасному растению, словно они с ним старые-добрые друзья. Шутливая борьба усиливала это ощущение.
— Что для нас опасность, то для тебя пустяк и веселье, — Прокомментировала сценку Лукреция, явно довольная тем, что прогулка с травницей никак не обременяет духа, а, скорее, наоборот.
— Этого хватит? — Поинтересовалась Анхель, когда вылезла из воды. Лукреция утвердительно кивнула, протягивая спутнице оставленное на берегу платье, сама принимая драгоценные лепестки Радужной лилии. Покрутив их в руках на просвет, девушка полюбовалась жилками и градиентом, с улыбкой показав духу замысловатый узор из сосудов, по которым в лепестках текли питательные соки, точно кровь по венам человека.
— Из них получится сильно концентрированное масло, а осадок, которого будет немного, я высушу и перетру в пыль. И то, и другое — хорошее средство от бессонницы и стресса.
После короткой справочки о том, зачем Лукреции эти лепестки, последовало предложение забраться на верх водопада. Взгляд опустился на шумную падающую воду сплошным потоком.
— Если у нас все, предлагаю подняться на верх водопада. С той высоты возможно увидеть вдалеке пики Острова оплота вечности, берег, на который мы прибыли, и, впрочем, наш корабль.
— Заманчивое предложение, — Откликнулась Лукреция, и то являлось согласием. В следующее мгновение элементаль обуздала поток водопада, вывернув его так, чтобы вода подступила к девушкам, и образовался своеобразный мост.
Наверное, аристократка никогда не перестанет удивляться способностям других. Зрелище было фантастическое, просто сказочное. Солнце золотило гладкую поверхность водного моста, и не хватало только рыбок, которые бы выпрыгивали из толщи воды перед путницами.
— Восхитительно! — Леди Кроу не удержалась и захлопала в ладоши, словно ребенок, который смог лицезреть одно из чудес света. Завороженная, она не скоро ступила на мост и, вероятно, запоздала за духом.
— Дорогая Анхель, постой, — Внезапно обратилась к элементалю девушка. — Кажется, я вижу пещеру.
Жестом протянутой вперед руки Лукреция указала на темную пасть холма, открывшуюся благодаря магическому вмешательству. Никакого прохода к скрытой пещере не было, а, значит, она ранее не была тронута каким-нибудь случайным прохожим. Однако попасть в нее можно было только по воде.

Оказавшись внутри пещеры, леди Кроу с азартом исследователя двинулась вглубь. Анхель тоже не отставала: освободив из-под магического контроля потоки водопада, она зашагала рядом с аристократкой, с огромным любопытством всматривающуюся во влажные стены пещеры. Те оказались покрыты множеством удивительных грибов, тусклое свечение которых освещало пространство до тех пор, пока дух не достала фонарик, яркой свет которого перекрыл природную фосфоресценцию.
— Мне всегда хотелось научиться создавать свет, подобно светлым магам, — Поделилась своим маленьким желанием элементаль, а Лукреция загадочно улыбнулась на эти слова, словно задумала что-то почти что невероятное. А пока что она неторопливо собирала светящиеся грибочки и помещала их в подпространственный карман.
От занятия Лукрецию отвлек оклик элементаля. Видимо, та что-то нашла. Девушка не заставила себя долго ждать и тут же двинулась в ту сторону, откуда услышала голос. Вскоре она поравнялась с духом и устремила взор на необычное растение или, вернее, гриб.
— Надо же, Анхель! Это чудо редко где встретишь, — Удивилась Лукреция, тут же дав маленькую справочку о «найденыше». —  Называют Водяной Чашей. Очень чувствительный гриб, который растет, образуя витки, вокруг воды. Вон, видишь, в нем, как в чаше, плещется вода, которая капает с во-о-от этих сталактитов. А еще меняет цвет в зависимости от температуры той же самой воды, накопленной в нем.
Лукреция указала на потолок, а вместе с тем на водную поверхность гриба упала капелька чистой воды. На глазах девушек мгновенно образовался новый виток — ниточка шустро описала круг.
— Интересно, что будет, если ты попробуешь впитать в себя воду из гриба. Просто так взять его не получится, Водяная Чаша погибнет, так как ты для него чуждая… да, чуждая. И еще, — Оторвала аристократка Анхель от созерцания «найденыша», протягивая фосфоресцирующие грибы, — Не могла бы ты быстренько высушить их? Мне надо кое-что сделать прямо сейчас.

Лукреция с улыбкой наблюдала за тем, как дух изучает необычный гриб. Приятно осознавать, что твое увлечение поддерживает кто-то еще, притом получает от него не малое удовольствие. Вся Анхель полыхала исследовательским духом, хотя «гореть» ей априори не положено. И пока элементаль экспериментировала с Водяной Чашей, Лукреция приступила к задуманному.
Спасибо Анхель, не пришлось доставать ступку и пестик для того, чтобы превратить фосфоресцирующие грибы в пыль – они крошились в руках. Из пространственного кармана была изъята стеклянная посуда, напоминающая чашу, куда отправилась грибная труха. Следом из также появившейся ниоткуда склянки в чашу крайне медленно стекала вязкая прозрачная субстанция – клей растительного происхождения. Вот и все компоненты «зелья», которые были тщательно перемешаны стеклянной алхимической палочкой.
– Готово!
Восклицание духа заставило отвлечься аристократку от своего занятия.
– Решила сменить одежку? – Добродушно посмеялась Лукреция. – Он очень быстро разрастется. В прочем… ты и сама это видишь.
И впрямь мицелий активно наворачивал круги сначала на руках элементаля, а затем вокруг туловища. Грибные ниточки плотно примыкали друг к другу, и казалось, что они составляют единое целое. Проще говоря, напоминали самую настоящую ткань, просто с необычным расположением волокон.
– А ну-ка встань смирно и закрой глаза! – Скомандовала Лукреция, загадочно улыбаясь. Когда Анхель выполнит просьбу, аристократка достанет из «Мудрости Дракона» большую кисточку (арсенал алхимика огромен) и начнет равномерно наносить на подол нового платья духа сделанную ранее смесь из грибов и клея. Фосфоресцирующее свойство гриба никуда не исчезло, чем и воспользовалась девушка-алхимик. Теперь Анхель Мора будет хранить в подоле своего платья звездное небо, и никакой светлый маг не скажет ей, что она не умеет создавать свет, подобно им самим.
– Можешь открывать глаза.

Анхель была в восторге, когда аристократка позволила ей взглянуть на маленький сюрприз, который та сотворила с новым нарядом элементаля. Терпение оказалось вознаграждено приятными впечатлениями, а труды Лукреции — светлой благодарностью. Реакция духа не могла не вызвать улыбки. Девушки обнялись, точно давние лучшие подруги, а Анхель в эйфории закружила их в воздухе.
— Теперь я просто обязана показать тебе вечернее представление на острове! И если мы уже закончили, осмелюсь показать фруктовую рощу. Не ходить же тебе до вечера голодной! Но, для начала попробуем еще одно.
— Я вся и полностью в твоем распоряжении, — Добродушно посмеялась Лукреция, когда ее ноги вновь коснулись каменного пола пещеры. А пока элементаль решила поэкспериментировать — наколдовать светящуюся сферу. И впрямь, теперь Анхель могла похвастаться тем, что научилась создавать свет, пускай и не особо яркий. Водяная сфера застыла в воздухе и освещала прозрачно-голубым лицо стоящей напротив девушка-духа.
— Красота… — Выдохнула Лукреция, любуясь магией.

Дальнейшее пребывание на острове Идальго можно назвать мирной прогулкой. Лукреция задорно хохотала, когда элементаль находила ее в середине ягодных кустов со жменькой сочных красных плодов, сок которых стекал у нее по рукам. Вроде бы Анхель отошла всего на пару минут, чтобы достать пару крупных кокосов с пальмы, а аристократка оказалась среди зеленых веток, и не понятно, как она пролезла меж ними, плотно сомкнувшимися.
Девушка завороженно слушала легенды и сказы, воскрешая в памяти немногочисленные события своей короткой двадцатидвухлетней жизни. Она пыталась проводить аналогию с тем, что знала сама, и приятно удивлялась, когда вычитанная когда-то история имеет весьма глубокие корни. В эти моменты голубые глаза неустанно следили за заходящим солнцем и морским прибоем. Краски на горизонте сгущались, тонкие линии облаков озарялись то ярко красным, то пастельно розовым, а то и сдержанно пурпурным оттенком, вместе с тем тускло отражаясь в морских водах.
— Пора тебе немного передохнуть, пение моря начнется перед рассветом. Я останусь охранять тебя.
Анхель была очень внимательна. Хоть Лукреция и умела держать себя, покуда в обществе показывать свою усталость означает подчеркивать свое несовершенство, но ничего не могла поделать с человеческим организмом, утомленным прекрасной прогулкой на свежем воздухе. В ответ Анхель аристократка лишь мягко улыбнулась, точно дорогой подруге.
Они расположились недалеко от берега моря, его зов отчетливо ловил их слух. Леди Кроу было интересно, что дух подразумевает под «пением моря». Остров Идальго — эстетическая находка, где все неоднократно заставляет восторгаться душу. Она бы могла назвать «пением моря» шепот волн, едва колышущих морскую гладь во время штиля.
Элементаль старалась скрасить пребывание Лукреции на острове всеми возможными способами, но даже если бы Анхель не прикладывала столько усилий, девушка оказалась бы под приятным впечатлением и пронесла бы его в памяти на долгие годы.
Лукреция была очень рада, что нашла в лице Анхель подругу. Ее исследовательский дух и видение мира было близко ей. Водяные светлячки, кружащие в ночи, создавали атмосферу умиротворенности, а та, в свою очередь, избавляла от усталости не хуже, чем сон. Хотя, вероятно, Лукреция умудрилась задремать под чудесное пение Анхель, спокойное и непринужденное, как журчание родниковой воды.
— Твой голос облекает песни в бесподобное звучание, — Аристократка не могла сказать точно, произнесла ли она это вслух или нет, потому как одной ногой была во сне, а другой в яви.
Но ночь отступала, и уже забрезжил рассвет. Первые лучи солнца, коснувшись щеки Лукреции, прогнали все признаки сна, вдохнув в девушку жизнь, как в любое живое существо.
— Я, надеюсь, не сильно задержала тебя на острове. Обещаю, как только солнце взойдёт, мы отправимся в любом направлении, а пока…
Лукреция хотела ответить, но не успела. Ее отвлекло пение столь чудное, что сказки о спутывающих морских путешественников своим голосом сиренах не казались более такими неправдоподобными. Однако Анхель напряглась, а значит и напряглась Лукреция, трезво оценивая обстановку.
Аристократка заметила приближающегося к ним незнакомца. Она бы могла сказать, что тот является аристократом, потому как держал он себя по всем правилам приличия, но, мало того, был облачен в дорогие одежды.
— Прекрасное утро для встречи с возродившейся богиней моря.
— Вы льстите мне, — Лучезарно улыбнулась леди Кроу, сразу нацепляя фальшивую маску дружелюбия и скромности. В прочем, ей ничего не оставалось, как ответить на приветственный жест, и протянуть руку в ответ. А когда незнакомец склонился, Лукреция многозначительно посмотрела на Анхель, пытаясь в выражении ее лица найти ответы на все возникшие вопросы.

— Нет!
Крик Анхель порождает желание одернуться, но уже слишком поздно. Если первые секунды аристократке еще был подконтролен собственный разум, и лишь крепкая мужская хватка могла помешать задуманному, то сейчас мысли превратились в сонных мух, которые увязли в сетях паука. Лукреция Кроу оказалась под властью чар.
«Проклятье!» — Внутри клокочет негодование, что ей так легко помыкают, пускай льстивая улыбка тешила тщеславие аристократической крови. Может, он не враг? Но, в таком случае, зачем ему применять магию, чтобы буквально насильно завлечь ее, Лукрецию, в свои апартаменты?
Она молчала, нацепив маску доверчивости и расположения. Как всегда, невинна и чиста, хотя в глубине души готова подсыпать яду в этот самый чай, который разливает очаровательный незнакомец.
— Томима городскою суетою, я была освобождена из оков замка моей дорогой подругой. К слову, где же она? — Магия ослабла, позволяя девушке свободнее думать и двигаться. Однако глаза напротив цепко следили за ней. Но он не знал, что в тот момент, когда чужие глаза были отведены в сторону, чтобы достать чайный сервиз, Лукреция воспользовалась услугами Мудрости Дракона, и теперь сбоку под складками ее белого платья лежал Аметистовый щит. А фиолетовый камушек сжимает тонкая ручка, но так, чтобы это не сильно бросалось в глаза.

Между глотками чая Лукреция осматривала помещение, в котором находилась, ища краем глаза пути к отступлению или что-то такое, чем в будущем для цели «сбежать» получится воспользоваться. Иногда она позволяла заметить снующий полу испуганный взгляд, потому как в ее положении подобное поведение было бы естественно. А внутри у нее все кипело, и мечталось подсыпать яду. Яду…
Нельзя было придумать случая лучше, чем подвернувшийся. Охнув, леди Кроу оказалась в сжата объятьях. Тело ее неподатливо, белое личико румянится, но хитро смотрят голубые глаза, ясные, как лазурь неба, как плеск ручьев, как синие льды и холодные цветы. Правая рука все также сжимает Аметистовый щит, пряча его меж складками длинного платья. А левая рука прижимается к груди, словно удерживает молотящееся сердце, и в момент сближения пальчики быстро ослабляют закрытый лепесток кулона в виде четырехлистного клевера — полость с сильным ядом в виде порошка. Яд сначала парализует, а потом убивает несчастного.
— Но для начала тебе придется привыкнуть ко мне, и полюбить также, как и я люблю тебя. Держать под контролем твои эмоции опасно, тогда лишишься личности и станешь бестолковой куклой.
Лукреция все еще играет роль, часто и тревожно дыша, чуть сжимая ткань на груди, но лишь для того, чтобы яд не просыпался раньше времени. Девушку злят и уязвляют слова мужчины. Как это она, Лукреция Кроу, может потерять себя? Бестолковой куклой будет его тело в руках возлюбленной водной стихии!
— Прошу, угощайтесь.
Слова будто отрезвляют аристократку, она вздрагивает, долго и пристально глядит на мужчину, потом неожиданно прячет взор и, еще стоя, наклоняется к нему так, чтобы лица их были на одном уровне.
— Вы любите меня? — Переспрашивает она, заглядывая в ему глаза. — Но как я могу любить вас, если ничего о вас не знаю…
Лепесток клевера чуть приоткрыт, а внутри пуст. Его содержимое упало в чашку чая собеседника. Дело сделано, и Лукреция отклоняется, наконец занимая свое место, берет чашку и продолжает делать неторопливые глотки.
— Раз уж вы хотите более тесного нашего знакомства, то не лучше ли вам рассказать о себе? Ведь я даже не знаю вашего имени.