И снова порыв морозного ветра, который заставил путников, остановится на месте, что бы не расходовать понапрасну силы, лишь дождавшись конца, эльфы смогли сделать шаг по дороге, которая вела их в неизвестность. Однако же, употреблять слово «дорога» в тех местах, где ее попросту нет – глупо, ведь в этой морозной пустыне не было ничего, ни дороги, ни жителей, даже патрулей. Горы Эруны формально считались землями Эларии, а если говорить еще точнее, местами принадлежащими темным семьям королевства эльфов, которые должны были следить за благоустройством этих горных хребтов и препятствовать опасностям, которые могут таить эти места. Но это только на бумаге, а по факту здесь была пустынная местность среди гор и обрывистых скал, занесенных снегом, в которых то и дело встречались руины древней империи аэри. Кварион знал историю, слишком хорошо, и если бы кто другой забрел в эту глушь, почти наверняка нашел бы свою могилу, но правитель и его спутница  знали, к чему им быть готовыми, хотя бы даже догадывались. Никто не знал, какие твари живут в этих местах, что за существа обитали в этих руинах, которые раньше составляли верхние уровни империи демонов, сейчас же, все находились под землей, как и те большие Дома, которым принадлежал этот участок поверхности. По факту, эти земли были нейтральными, но стоило когда кому только заявить о своих правах на эти горы, всегда, как один начинали поднимать голос темные семьи эльфов, которых боялись. Которых никто не решался раздражать, даже Кварион сам лишний раз не хотел прибегать в решении вопросов к главе темных домов, эльфийке Эниэль. Но земля со столь великой историей прошлого не может быть покинутой, все равно ее будут заселять, если не соседние королевства, тогда твари и прочие существа, которым подобный климат позволит жить в горах. Однако погода в этих горах была настолько суровой, особенно во время буранов, что даже темные эльфы, которые направлялись в эти места время от времени для изучения и поиска артефактов, чья способность к выживанию  и выдержке была на уровень выше светлых, не могли подолгу здесь оставаться. Тем более, люди бы здесь не выжили, здесь могли находиться только аэри, но Кварион хотел изменить положение дел, молодой правитель всегда видел эти горы оплотом укреплений и опорой силы эльфов в этом регионе. Но Элария, хоть оставалась сильной, но, в большинстве своем, была поглощена меж клановыми интригами и распрями..
Снова порыв ветра, более длительный и большей силы, который заставил эльфов  склонится на колени, что бы не быть сметенными в сторону скал или еще хуже, дальше в пропасть. «Эарэль, ты точно уверенна, что мы следуем в нужном направлении?», - после окончания очередного порыва ветра спросил Кварион у спутницы. Уточнять, идут ли они верным путем, смысла уточнять не было, здесь уже давно были бесполезными карты и те ориентиры, на которые делали опору эльфы.
Подобные уточнения всегда раздражали темную, но игнорировать эльфа она не хотела, ведь еще все слишком многое зависело от него, хотя с ее помилованием задачу король провалил, что существенно усложняло ее и без того не простую попытку выжить, в будущем. Эарэль осторожно достала осколок артефакта, который она постоянно подпитывала своей магией, для того, что бы магия, ведущая их и указывающая дорогу ко второму осколку, была более сильной и понятной для волшебницы. Держа в руках магический «компас», эльфийка то всматривалась вдаль, пытаясь разглядеть очертания хоть некого заброшенного города, то на артефакт, увеличивая силу концентрации волшебства. «Впереди мы наткнемся на заброшенный город», - спокойно ответила чернокнижница, после чего снова упаковала артефакт в дорожную сумку, ее взгляд был сконцентрирован только в сторону горизонта. «Это тебе осколок так показал?», - решил съязвить король, что было результатом усталости бесконечно следовать по этим горам, чем его призрение своей спутницей. «Будь из темных домов, твой взгляд не был бы так ограничен», - решила ответить спутница, напоминая о своем отношении к светлым собратьям. Эарэль и вправду была более способной волшебницей, чем Кварион, ее Дом Черной Луны всегда славился черными магами. Однако сейчас разница была в способности темной видеть дальше, замечать детали в темноте, и вглядываться в туманы вихрей. Волшебница уже видела из далека очертания города среди гор.

Путники продолжали следовать к своей цели, каждый шаг лишь приближал их, но к чему? – Очень часто мы все следуем за одной целью, ставим перед собой задачи, которые приводят нас к неожиданным результатам. Видя их, начинаешь переоценивать и больше размышлять, какой ценой, и какими жертвами все досталось. Все в итоге происходит не так, как представлялось, планировалось и ожидалось, друзья становятся врагами, а чудовища миролюбивыми существами, и хорошо, когда разумные расы способны это разглядеть. Вспомнить только исследования на болотах, ведь когда путники встретились с, казалось, чудовищами, какими посчитал их Кварион, в последствие они оказались организованной деревней, обществом. И это смогла разглядеть темная, и этому была причина, уходящая в шаблонность восприятия и взаимного недоверия между светлыми и темными домами эльфов. Светлые семьи, хоть и были миролюбивыми, и ученными, но в большинстве своем, были надменны, горды и привередливы. Все, что выходило за рамки их представления о добре и достоинстве, принято было считать чудовищным, низким и падшим, а ведь очень часто под эту категорию попадали и темные роды семей, что вечно были в пренебрежении и призрении, почему? – Потому что боялись. Мы часто ненавидим и призираем то, что неизвестно, что неясно, чего боимся. Волшебница, хоть и была привержена главенству эльфийской расы над другими, но она рассматривала возможность обитания среди эльфов иных чудовищ – нежити, призраков и аэри, особенно последних, к которым испытывала симпатию, но считала их меньшими братьями по роду. Эарэль с радостью бы вернулась в деревню на болотах и некоторое время находилась там, но пока что это только мысли.  Только мысли, которые уходили далеко в будущее, где она видела себя главой темных семей Эларии, взявшую под свою опеку болотные топи и всех существ живущих там. Но сейчас это были только планы и мечты, которые развеивались очередным порывом ветров этой снежной пустыни изо льда и скал. И все же у наших гостей этого места, было сейчас общего больше в настоящем, чем раньше, можно было сказать, что в таких экспедициях, тайных и никому не известных они доверяли друг другу свою жизнь, хотя и представления о жизни были разными.
Кварион беспокоился, что увиденные в тумане очертания города и порывы ветра в этих горах, могли быть некой уловкой сумасшедшего мага, или искажением реальности тем самым осколком, из-за которого они оказались здесь. Однако, темная оказалась права и, пройдя еще отрезок расстояния, эльф так же начал замечать город, а точнее то, что от него осталось. Стена разрушена, ворота разбиты, дома и здания, казалось, были выстроены из грубого камня скал, монолитного и грубого, это был город призраков, а может, призраками сейчас были те, что стояли у падших ворот, где найти эту разницу? – Ее не было, не существовало. Здесь не было карт из библиотек, и нудных лекций архивариусов о границах королевства эльфов, стоило признать факт – даже сам король Эларии был здесь чужаком, пусть даже гостем, но незваным, таких никогда не ждали.
Да, трудно быть живым в городе призраков, месте былой славы и империи, что ушла в небытие. Гордость демонов не позволяла им этого признать, и, быть может, в будущем они будут требовать эту землю обратно, но факты всегда были беспристрастны, и они говорили – что эти горы потеряны для аэри. «Кварион, помни, что у нас нет права на ошибку», - прошептала темная, будто бы эльф сам этого не понимал или считала его слишком порывистым, для излишних осторожности и бдительности. «Здесь я чувствую места силы, но как бы спящие, сложно будет представить, что произойдет, если мы их нарушим, не изучив прежде их природу силы», - не дожидаясь ответа короля, она ступила дальше, в сам город, который напоминал больше небольшое поселение.
«Эарэль!», - нервно проговорил Кварион, догоняя осторожным, но стремительным шагом спутницу, - «Мы пришли только за нужным осколком, больше нас ничего не волнует, иначе..», - Кварион не успел договорить, как эльфийка обернулась к нему и сразу же перебила, не дав продолжить мысль, - «Иначе что? – меня не впустят на заседание следующего Совета? – Кварион, я чудом жива до этой минуты и у меня два варианта – или гнить в этих подземельях Эльрата, опасаясь, что меня рано или поздно обнаружат или отравят, потому что большего мне Корона предоставить не может. Или обрести, наконец, силу и могущество магии аэри, чтобы обеспечить себе самостоятельно право на жизнь и справедливость своего дома!». Король понимал, что подвел спутницу, хотя бы даже тем, что не смог обеспечить ей право на помилование в прошлом заседании Совета, на что очень надеялась Эарэль, но все же она не могла действовать открыто, даже если они смогут благополучно отыскать и восстановить посох. «Эарэль, одного только посоха и его силы не хватит, что бы изменить строй государства», - спокойно ответил эльф, давая понимать собеседнице, что ее импульсы безнадежны. «А кто сказал, что я сюда пришла только за одним посохом?» - Эта фраза эльфийки открыла глаза королю и тут он начал понимать, что волшебница ему многое не открывала из своих планов, не говорила о той силе, которая ее интересовала кроме посоха, а значит и опасность находится здесь, была куда большая, чем он мог себе представить изначально.

У судьбы была своя ирония, повторить которую не удавалось никому, даже чувство юмора в черных оттенках, сталкиваясь с которым все оказывались бессильными, будь ты могущественным магом или аристократом, солдатом или ремесленником, как бы крепко не держал молот, посох или меч в руке, а судьба все же держала юмор крепче. Даже король, казалось бы, такого гордого и непреклонного народа, как эльфы, имея немалую власть, пусть и ограниченную условностями и тонкостями традиций, но все же власть, в определенных обстоятельствах был весьма ограниченным в принятии решений, ведь чем больше была власть, тем больше ответственность. Если многие воспринимали на слуху первое, как привилегию, то Кварион понимал это как своего рода жертву и предназначение, в котором ты полностью посвящаешь себя своей стране, народу, землям. Ведь именно сейчас, стоя на краю Эларии, в заснеженных горах, он в полной мере понимал какая ответственность лежит на нем за успех этой небольшой и тайной экспедиции, и какова цена провала или риск отчаянных поступков. Как часто эльфу приходилось быть той последней гирей на весах, чтобы уберечь королевство от уничтожения амбициями и высокомерными замашками глав иных семей, сколько раз свое мнение приходилось делать чужим и отказываться от своих собственных целей ради «общего блага», настолько часто, что становилось уже противно и невыносимо, но в отличие от других фигур на политической доске это было его ролью и жертвой. Вот и сейчас ситуация ничем не отличалась в корне – находясь в этой снежной пустоши, среди забытого всеми богами города бывшей, такой же забытой всеми богами империи, Кварион смотрел на всю эту обстановку, как бы со стороны и пытался быстро сообразить, что представляло здесь для них большую угрозу – магические ловушки и возможные чудовища этого города, или амбиции и вспыльчивый характер волшебницы? По отдельности эти два элементы представляли угрозу для всех и каждого кто имел бы с ними дело, а в сочетании был риск увидеть беду, которая не прошла бы никого. Однако своего юмора судьба не теряла даже здесь, среди мертвецов, среди призраков и развалин, так правитель понимал, что он не от него зависит обстановка, а он зависит от множества факторов и авторитет слова, его слова у темной был потерян, он сам был виноват в этом, он сам затянул ее содержание под наблюдением, совершенно не приняв во внимание ее характер, амбиции и гордость темного народа подземелий, своих собратьев. И все же они оставались командой и на каком бы импульсе что не переживал кто из них, но они были зависимы друг от друга, в той или иной степени.
Именно по этой причине Эарэль поняла, что этот срыв был сейчас не уместен и нес в себе опасности, возможно, больше, чем та, что их еще ждала. «Не говори, что думал, будто я ограничусь только лишь посохом, как глотком свежего воздуха, чтобы потом вновь молчать в темноте. Не говори, что, обладая только лишь одним посохом, этого будет достаточно для наказания Эниэль», - чернокнижница могла развернуться и молча пойти вперед, но сейчас, она и шагу не хотела ступать дальше, пока не заручится, если уж не поддержкой, то согласием короля, понимая, что от этого изменится ее будущее. «Мы можем не справится с такой опасностью одни, ты не можешь рисковать так своей жизнью», - с пониманием и предостережением произнес король, понимая, что никто не в силах обуздать нрав и амбиции волшебницы. «Не говори мне, как я должна умереть», - твердым голосом сказала собеседница, давая понять, что уже устала слушать тьму предписаний, которые до этого вели ее в никуда.
Очередной порыв ветра заставил эльфов скрыться за одним из зданий, чтобы уберечься от вьюги. Путники уже некоторое время шли молча, обмениваясь короткими репликами о своих наблюдениях они исследовали город. Казалось, что время здесь остановилось и здания повторяли одно другое, возможно это было следствие усталости, быть может магия, в ловушку которой они уже угодили, но не могли еще этого понять, а быть может это был выдержанный стиль всех зданий, в котором были возведены строения. Никто не мог знать. Никого не было рядом или это только так казалось? В какой-то момент они вышли на небольшую пустошь посреди города, казалось, это место могло служить здесь подобием площади, которая была просторной. Эарэль почувствовала приток магическую силу, скрытую в этом месте, или где-то рядом, но как бы спящую, как если бы они встретили дракона, но в летаргическом сне, король в свою очередь, не мог быть столь чувствительным к магии, как его спутница. Кварион просто понимал, что возможны магические ловушки или источники силы, но сама волшебница чувствовала магию и не только потому, что она ее всегда практиковала, но и изучала магию аэри и осознавала ее, питала к ней нескрываемую страсть и влечение. Сейчас она решила обратиться за помощью той части посоха, которую она несла с собой, достав ее из дорожной сумки, темная тщательно проводила им вокруг себя, чтобы увидеть, есть ли вокруг магические потоки или ей всего лишь показалось от усталости и им стоит двигаться дальше в выбранном направлении.

Часть посоха издала в руке эльфийки сигнал в сторону огромного здания, достаточно недалеко, что бы его увидеть, но и не столь близко, что бы парой тройкой шагов его достичь. И в тот самый момент, когда артефакт издал магический сигнал, волшебница, будучи чувствительна к темной магии, начала слышать глухие голоса в разуме, будто бы ее звали, будто бы требовали от нее что-то, но она не была способна разобрать их, их слышимость была будто из глубин пещеры. На какой-то момент, она заметила тень, стоящую неподалеку от нее, очертания которой нельзя было сравнить ни с чем, потому как ее формы быстро менялись, вокруг клубился черный дым, мешая разглядеть очертания фигуры. И снова голос, порыв ветра, она пошатнулась, и опустилась на колени, случайно? – никто не мог сказать, но кроме последнего, Кварион ничего не видел, будто бы это видение произошло только в голове эльфийки. Король заметил лишь, что темная слегка замешкалась, будто бы размышляя, и после порыва ветра ей стало плохо, от чего и решила приклонится. «Эарэль, что с тобой, ты в порядке?», - с нескрываемым волнением спросил спутник, - «Ты нужен отдых?». После первых слов собеседника, темная наконец пришла в себя, четко разобрав только лишь последний вопрос, ее глаза были открыты, но сейчас она не на шутку испугалась, понимая, что это место не такое, каким себя выдает. Этот город н заброшенный, это не руины, это магия, которая хочет, чтобы пришельцы так думали или это только посох требует своего воссоединения подобным образом? Трудно было сказать, особенно о том, с магией чего до этой минуты никогда не связывалась. Волшебница до сих пор точно не могла ответить себе на вопрос, какими способностями обладает этот осколок, что принесет целый посох, какая власть будет у того, чьи руки будут им владеть, и кто кем будет владеть на самом деле?
«Я в порядке, все в полном порядке», - ответила эльфийка, не понятно правда, просто ли ответила, или пыталась скорее саму себя убедить в реальности этой фразы. «Никаких привалов, ты же сам понимаешь, что время играет против нас, и ты находишься далеко от тех мест, в которых должен быть в это время». После последних слов, Эарэль поднялась и, даже не оглядываясь на короля, что оставался сзади, поспешила пойти в том направлении, давая Квариону возможность самому поспешить, догоняя ее. На самом деле, волшебница не хотела, чтобы ее спутник заметил испуг в лице темной, однако одно она поняла точно – нельзя позволять себе использовать артефакт по первому случаю желания, а только при необходимости.
Эльфы продолжали идти дальше, обличенные в черные одежды, борясь с внезапными порывами ветра, которые провоцировал буран в этих горах, они уже сражались со стихией, которая обжигала их лица, в коей-то степени выматывая их силы. Об этом путешествии не напишут балладу, их не будут величать героями, ведь они искали соединить то, что боги не даром решили разрушить, а судьбы таких авантюристов всегда подлежали осуждению. Но ставка была слишком высокой и кости на доске уже брошены, пути обратно уже не было, а быть может они сами загнали себя в этот угол, ловушку, тупик? Уже и не поймешь, где грани позволяемого, а где запретное, ведь чужаки этих мест следовали в самое логово неизвестности, убеждая сами себя, что они ищут благой цели. Чем ближе они приближались, тем яснее становилось эльфийке, какая природа этого величественного, подобно величию древних аэри, здания. Это был храм, его монолитная каменная суть была пропитана магией, его вид был, ужасающим и могущественным одновременно. Архитектура аэри всегда приводила темную в потрясение, восторг, но лишь, когда она читала о ней в книгах, когда издали скала тайн бывшей империи, всегда представляя, как отправится на поиски и соприкоснется с могуществом прошлого. Сейчас вид этого здания завораживал, а внутри у эльфийки смешивались противоречивые чувства, одно из множества которых убеждало развернуться и уйти обратно, бежать и никогда не возвращаться, стереть это место со всех карт и запретить кому-либо то не было искать это место. Король же, просто следовал за спутницей, доверяя ее шагам всецело, поскольку он продолжал воспринимать это место, как руины прошлого, но темные маги всегда были способны смотреть на суть окружающих вещей, видеть глубже того, что было лишь на поверхности. Сам же храм, если сейчас производил такие впечатления, интересно было бы посмотреть на него и увидеть те ритуалы, жертвы и пиршества, что здесь проводились. Двое эльфов стояли передним, подобно двум насекомым перед Эльратом, Кварион решил нарушить нависшую паузу между ними, - «Вот и все, как думаешь, артефакт здесь?». Темная не спешила давать ответ, даже не отрывая своего взгляда от храма, но прошло немного времени, как она все же ответила – «Скоро мы это узнаем, вот только я не могу понять следующего..», - как бы намекая на неоднозначность своих наблюдений, сказала волшебница, - «Аэри ведь сами себя в прошлом позиционировали богами, верно? Кому тогда здесь приносили жертвы, если это их и только их город. Другие племена могли видя их, принять их за божества и поклонятся им. Но ведь у самих аэри нет религии, и я никогда не слышала о храмах этой расы». Кварион понимал, что они стоят лицом к лицу перед неизвестностью, которая ожидает их там внутри и ожидает ли? Быть может сам этот храм, само здание наблюдает за нашими путниками, удивленное их дерзости подойти так близко и вероломно размышляя войти во внутрь. «Что бы там ни было, мы это скоро узнаем» - подытожил правитель и двое эльфов сделали весте шаг вперед, следуя во внутрь храма через огромные, массивные двери, что давно уже не были закрыты.

Случалось ли вам шагнуть в пустоту, когда не знаешь точно, вернешься назад или нет? А если и да, то сможешь ли быть прежним и, как раньше, делать вид, что ничего не произошло? Сможешь ли постараться забыть все ужасы, которые остались позади или хотя бы притвориться, что тебе удалось забыть, да и вообще, вернешься ли ты живым? Об этом лучше не задумываться, когда ты всегда привык к ровной жизни и больше ничего не волнует, кроме того устоявшегося строя, тех будней, к которым привык, тех привычек, рабом которых ты, сам того не заметив, успел стать. Но когда ты поглощён гордостью, тщеславием или отчаянием, кто сможет остановить от рокового шага, кто смог бы остановить чужеземных эльфов, что бы они воспользовались своим последним шансом поступить разумно – развернуться и уйти в те места, откуда они пожаловали. Да и есть ли такой шанс на этот момент, не поздно ли сейчас? Но они уже вошли внутрь, сами, по своему собственному решению. 
Трудно было описать ту картину, во всем величии, во всей своей красе, которая перед ними предстала. Здание могло показаться заброшенным, но тот пафос, а его нельзя было скрыть, те амбиции, которые были применены для его сооружения, не могли не удивлять. Но чем было на самом деле это помещение, что в нем происходило, какие воспоминания хранил этот камень, и помогло  ли эльфам эти факты? Трудно сказать, особенно когда понимаешь, что нужно найти нужные детали. А они, как известно, были везде, но, как правило ,скрытыми от чужих и посторонних, в данном случае, эльфийских глаз, как бы абсурдно это не звучало. Говорят, что можно долго смотреть разным людям на одну картинку и, в итоге, запомнить абсолютно разные образы в своей голове, воображении, чувствовать разные эмоции. В этом случае, Квариону повезло тем, что темная была с ним, поскольку он оценивал обстановку в целом, складывая в своем восприятии одно, общее мнение об истории помещения. Однако же, Эарэль, будучи темной эльфийкой, могла как раз обратить внимание на нужные детали и начать их замечать хотя бы с самого простого – осмотра всего, что их окружает, хотя бы на полу, который, не сразу, но привлек ее внимание. Хоть помещение и было темным, но эльфам не нужен был источник дополнительного освещения благодаря собственной остроте глаз, хотя после заснеженной пустыни их глазам все же пришлось привыкнуть к этому мраку, всего лишь несколько секунд и они рассматривали все, что было внутри с хорошей видимостью. Однако ясности для понимания это не предало, поскольку о назначении этого храма эльфы до сих пор не могли себе дать точного ответа, одним из элементов «интерьера», если его можно было так назвать, были разломы для жидкости, которыми был насыщен весь пол дальше от порога.
«Может быть, здесь реками текла кровь людей?», - задал вопрос в пустоту Кварион. Такое уж мнение было у светлого о древней расе, которая никогда не пренебрегала жертвоприношением, оргиями и пирами, а быть может всем этим одновременно. Король ступил первым в зал, и шаги радовались эхом по всей зале, нарушая вековую тишину. Он всматривался себе под ноги, пытаясь оценить глубину отверстий в полу, а она, казалось, была везде разной. «Ладно, нам нужно поторапливаться, мы же сюда не достопримечательности пришли рассматривать, нам нужно, как можно быстрее, найти посох и уйти отсюда». После этих слов, эльф посмотрел на свою спутницу, и с удивлением обнаружил, что она смотрела непрерывным взглядом, как бы сквозь него. «Эарэль, ты в порядке», - слегка взволновано спросил эльф, - «Эарэль!». Но ответа не следовало, после чего он попытался как можно быстрее сократить расстояние к ней и постараться привести ее в чувство.

Эарэль подозревала, что войдя в этот замок или храм, трудно было точно сказать, где они находились, они встретятся с волшебными проявлениями забытой древней магии. Даже ожившие статуи бы сейчас не удивили, но то, что подобное вторжение произойдёт в ее разум было полной неожиданностью, из-за чего они могли оказаться вдвоем в опасности, ведь эффект неожиданности и окажись рядом неизвестное чудовище, все могло бы закончиться здесь и сейчас. Во всяком случае, так казалось Квариону, который больше внимания уделил происходящему со своей спутницей, чем тому, что могло происходить вокруг. Волшебница не сразу, но постепенно приходила в чувства, а те образы, которые она наблюдала еще минуту назад крепко оставались в сознании, ведь темная видела их реально, а сейчас все прошло, вся былая слава, кровь, стекающая по желобам, все это осталось в прошлом. Но в прошлом ли? Когда Эарэль почувствовала приток силы в ногах, она снова поднялась и стала прямо, но теперь все окружающее их предстало для нее в новом, ином виде, уже не забытом, не заброшенном, ведь стоит хотя бы один раз увидеть и почувствовать могущество силы, ты уже никогда не сможешь жить как прежде. Признаться честно, темная была довольна этой способностью, понимая, что новые знания и озарения, которыми ее наделяет артефакт, лишь увеличивают ее способности и совсем ведь начала забывать, а может и не хотела обращать внимание на одну простую истину. Что посох Зарака обладал собственным разумом, и всячески стремился воссоединиться вновь, дабы обрести былое могущество, но темная расценивала это, как новые возможности для своей магии. «Кварион, эти камни..», - с нескрываемым восторгом, хотя и с очевидной слабостью в голосе, Эарэль поднялась и смело начала идти вдоль желобов в полу, - «.. это здание пропитано кровью. Наверное здесь приносили жертвы во время империи аэри, а может и того раньше, мы просто обязаны возродить этот город, эти улицы, они вновь будут нашими».
Кварион не на шутку испугался, когда увидел, как его спутница потеряла сознание, но вот по-настоящему волноваться начал за нее сейчас, особенно, когда темная начала говорить о жертвах, будто бы она не понимала, как к таким ритуалам относятся светлые сородичи. Быть может, она даже говорила это с издевкой, считая всех светлых отсталыми или консерваторами, но совсем недавно они чуть не разругались из-за подобных разногласий, когда только пытались добраться до этого города. Да и светлый понимал, что сейчас не на заседании совета, а в опасном месте, видимо, преисполненным древней магии, чужой магии даже для эльфов. Именно по этим и еще паре причин, решил проигнорировать реплику собеседницы, как факт вынужденного согласия с меньшим злом, в конце концов, он и сам здесь не древние песни и баллады искал в полном издании. И все же осторожность, и сдержанность, здесь не была лишней, более того, Кварион понимал, что его спутница начинает ими пренебрегать, снова. Вместо того, что бы попытаться снова урезонить чернокнижницу, эльф обратил внимание на стены, держась от этих стоков по дальше, он хотел найти хоть какие-нибудь намеки на указатели или знаки, которые содержали бы информацию о назначении здания, прежних хозяевах. Хотя бы какой-нибудь древний дневник мог бы помочь и сгодиться или же дать хотя бы намек, на то, где они оказались или кем именно использовалось это здание, жрецами ли, господами древних родов.
Эарэль же, как бы это странно не звучала, начала чувствовать себя так, будто бы она вернулась домой, как бы если ее здесь уже давно не было. Это было столь смешанным и странным чувством, которое было нельзя объяснить, возможно, вся причина была в осколке посоха, или и вправду, дала волю той страсти по культуре и древней империи аэри. Которые всегда влекли, которым поклонялась в своем сердце, от которых испытывала скрываемый восторг в глубине своей души. И сейчас, она обратила внимание на решение эльфа лучше осмотреться, «этот город будет моим», пронеслась мысль в сознании волшебницы, которая сейчас даже призирала короля за его осторожность. Сама же эльфийка решила детальнее разглядеть возможные остатки крови, рассмотреть эти туннели и камни, по которым эти теплые потоки некогда сочились. Она была уверенна, что эта зацепка, которую ей дал увидеть посох, или древняя магия, да пусть хоть души убиенных младенцев на этом месте, она хотела разгадать загадку этого замка. И тогда, по ее мнению, посох смог бы воссоединиться как само собой разумеющиеся явление.
Жаль только, что приключения на болотах так и не научили эльфов работать сообща вместе, как говорится, что беда никогда не приходит одна, но и общая проблема способна всегда примирить даже заклятых врагов.

В чем была опасность древних руин или запрятанных сокровищ, когда и те, и другие хранили в себе несметные богатства? – Правильно, это ловушки и сложные механизмы, которые были обусловлены не только лишь механическим действием, но и сопряжены, очень часто, с магическими практиками. И кто бы раньше не был обладателем подобных мест – будь то аэри или люди, спарды или светлые эльфы. Однако всегда подобные тайники объединяло одна общая черта, это та тщательность, с которой прежние хозяева пытались уничтожить или скрыть свои владения, дабы ими никто и никогда не смог овладеть кроме их самих.
Кварион, потому как понимал, что темные искусства и практики ему чужды, лично его опыту, хотя их необходимость он понимал, и все же они были иными лично для него. Этим опасением и было мотивированного его поведение, ведь светлый понимал, даже догадывался глубоко в душе тот факт, что он отыгрывал в этой экспедиции второстепенную роль, потому как самое опасное зло этих мест могла взять на себе по силе только Эарэль. Именно к этому он ее готовил, когда втайне от всех придворных глаз, даже Королева не смогла догадаться о том, что у нее происходит, в прямом смысле прямо под ногами, а происходила подготовка, благодаря которой спутница короля должна была набраться достаточно теории, что бы был шанс достичь цели. Да, Кварион был больше прагматичного склада ума и характера, и его умение расставлять все пешки на игровой доске позволяли вести свою игру, когда никто не понимал, что является под его влиянием, а последний добивался своих целей. Сейчас обстановка не изменилась и светлому эльфу было проще держаться ближе к стенам, дабы узнать и увидеть для себя самого некоторые подсказки или знаки, но помещение внутри находилось в полумраке, только из разрушенной, обветшалой крыши здания пробивался тусклый свет. Используя факел из дорожной сумки, все же он смог рассмотреть те знаки, которые находились по стенам, это был древний язык, но не эльфийский, а диалект аэри. Но больше ничего, да, была еще магия, темная магия, можно было почувствовать, что эти знаки тлеют той энергией, которой они были исполнены в древние времена. От находки эльфа толку было мало, даже факел не смог помочь найти разгадку этого места, однако по огню он заметил, что был легкий сквозняк, заставляющий танцевать языки пламени по его направлению, а ведь этим можно было воспользоваться, что бы отыскать источник свежего воздуха.
Тем временем Эарэль внимательно изучала эти туннели в полу, которые переходили и на стены, в отличие от ее спутника,  полумрак даже помогал видеть картину вокруг нее своими настоящими красками, и в дополнительном освещении она не нуждалась, да и вообще не испытывала нужды. Ее наблюдения остановил тот факт, что по этой поверхности текла не только кровь жертв, болью и устрашающими отголосками которых была пропитана здешняя атмосфера, но еще она чувствовала магию, древнюю, будто бы спящую. Вот только о том она сейчас и задумалась, - «Кварион, я думаю, что происходящее здесь раньше не носило в себе цель только пролить эти реки крови», - и дальше она снова замолчала.
«Эарэль», - нервно ответил ей спутник, - «лично я в этих ритуалах, сама, знаешь, ничего не понимаю, что ты хочешь этим сказать?», - и эльф не обманывал, ведь если магию он понимал, хоть как-то воспринимал, то ритуалы всегда ставили его в тупик.
«Многие аэри создавали культы, которые не пренебрегали жертвоприношениями, и получали от этого, скажем так, эстетическое удовольствие, когда видели, что их тщеславие подпитывается такими действиями, вот только», - эльфийка немного запнулась, думая как все объяснить то, что она начинала, кажись понимать. «А здесь, видимо, происходило все иначе, кровь жертв была лишь средством достичь, куда большего результата, здесь текли реки крови, уходящие в горы, в пропасть. Я думаю, что это были великие практики древних ритуалов магии крови, возможно, магистры». Волшебница очень хотела ошибаться, но если она вдруг оказалась бы права, это существенно уменьшало ее арсенал противодействия той угрозы, которую они рисковали «разбудить». Однако, никогда ведь не знаешь, умеешь ли ты летать, если не упадешь в пропасть, верно? Именно такая мысль проскользнула в уме волшебницы и, пока что она решила попробовать своими собственными навыками магической силы прощупать почву. «Послушай», - неожиданно прервал паузу в разговоре эльф – «по факелу видно, здесь есть сквозняк, возможно, он приведет нас, к входу в пещеру и мы сможем забрать то, что ищем», - он не думал, но хотя бы отел верить, что его слова достучаться до разума эльфийки.
«Ищем не мы, а ты и я уже приняла решение, прости», - в очередной раз решила Эарэль поступить по-своему, решила сама в себе. Она приподнялась на ноги и молча огляделась, что бы увидеть, где эти желоба, которые между собой находились на разном расстоянии, хотя бы идут ближе, но параллельно друг другу. Острое зрение сразу обнаружило, где такие туннели пересекались между собой перекрёстками и, осторожно приблизилась к ним. Став на колени, она положила ладони в два разных желоба и закрыла глаза. В этот момент ее медальон на шее начал сверкать синими искрами, а шёпот заклинания, которое Кварион не мог разобрать начал наполнять воздух.

Мог ли догадаться эльф, что в этих местах будет происходить дальше? – Конечно же, нет, ведь на самом деле у него не было точного плана, как им дальше поступать. Ведь они состязались не с врагом, которого можно увидеть, осязать и победить, что было бы гораздо проще. Даже если перед ними вдруг возник бы призрак, да пусть даже аэри из древних глубин, эльфы смогли бы, пусть и не твердо, но совладать с врагом зная слабые стороны расы, или догадываясь о них. Однако, перед ними был камень, темная, спящая парода, которая некогда была пропитана волшебством и магией, вобравши в себя всю мерзость древних ритуалов, он спал лишь предвкушая тот момент, когда сможет пробудиться от зимнего сна. Но самое великое и необъяснимое незаметно – так Кварион неожиданно удивился узорам, которые начали наполнять камень, и это сопровождалось очень чутким магическим фоном, казалось, которым стало наполняться пространство в этом храме. Эльф был поражен тем комбинациям рун, а может даже, и заклинаний, которые хаотично струились по камню, как по холсту разливаются краски, но их направление было сначала хаотично, а позже и целенаправленно и это выглядело завораживающе, красиво и опасно. Особенно, когда магия в камне устремилась вверх, к самой крыше здания и после этого, казалось, озарила своей силой все снаружи, поскольку эта высвободившаяся сила хотела ожить, жадно и быстро наполняясь мощью от источника. А последним для нее служила..
Кварион не поверил своим глазам, ведь та картина, которую он увидел перед собой, когда вышел из-за угла, повергла его уже не в восхищение от происходящего, но в ужас – Эарэль присевшая на пересечении этих каналов выбитых  из камня в земле, держала на них свои ладони и читала заклинание. Более того, по обстановке было видным и то, что она потеряла контроль над ситуацией и, если сначала ей удалось пробудить древнюю силу, то сейчас последняя просто с чудовищной скоростью выкачивала магическую, а может, и жизненную силу из тела спутницы. Под ногами, правитель начинал чувствовать легкие толчки, похожие на предвестники землетрясения, и шум, который начал доносится снаружи – все это указывало на то, что у него осталось мало времени. Но времени для чего? – Спасти Эарэль, другого выхода и быть не могло, иного решения он и допускать не хотел. Пусть она сама виновата, пусть он предупреждал ее, пусть.. но если она когда-нибудь и умрет, то не такой смертью, не из-за такой глупости. Решение было принято в миг, а затем рывок к волшебнице, по приближению к которой, светлый видел, что ее слегка начинает трясти, а руки уже не слушаются ее, зрачки белые и неестественные.
У него не было времени решать, нужно было только действовать, ведь если бы он подумал, мог бы догадаться, что эти места могут каким-либо образом уничтожить спасителя своей спутницы. Ведь знай эльф ритуалы или магию, особенно темную, особенно расы аэри по лучше, знал бы, что даже в самый критичный момент, даже пусть что происходит с заклинателем, никогда нельзя прерывать начатое, ритуал должен быть доведен до конца или конец наступит прервавшему.  Мог бы догадаться, что сейчас он рискует потерять и свою жизнь, сам вместо темной совершить прыжок в небытие и остаться тенью навечно. Стремительно приближаясь к волшебнице, эльф прыжком накинулся всем своим весом на Эарэль лишь бы только освободить ее от магического плена и спасти ее жизнь. От последовавшего удара телами, произошла в вспышка света на том месте, где еще мгновение назад были руки эльфийки, настолько яркая, что король вынужден был закрыть глаза и лицо руками в падении, упав рядом с темной.
Прейдя в себя, Кварион медленно открыл глаза, в ушах звенело, и картинка перед глазами была размытой, но он был жив, а рядом без сознания лежала темная. Преодолевая последствия неудачного падения, он постарался подняться на колени, что бы проверить пульс пострадавшей, положенные пальцы на шее почувствовали сокращения пульса в теле, а значит, что она была жива, не умерла и будет жить. Наверное, считанные секунды оставались до красной линии, до точки невозврата, но они не были пройдены. Легкие хлопки по щекам темной, смогли привести ее в чувства, ну как, в чувства.. по крайней мере она смогла открыть глаза, немного.
- «Что произошло?», - спросила эльфийка смотря на своего спасителя, слова ей давались явно тяжело, но монарх смог понять ее вопрос, однако не знал что ей ответить. Эльф осторожно оглянулся, что бы оценить, какие произошли изменения вокруг в здании, в котором они находились и лишь один вопрос эхом раздавался в его разуме, - «А что же произошло?».

Сайрон населяли абсолютно разные расы и если одни могли существовать довольно длинные временные промежутки, будучи долгожителями, могли казаться бессмертными перед «меньшими» представителями существ, то разница была очевидна. Однако, все же этот мир находил те нити бытия, которые уравнивали всех живущих на этих просторах, и нитью судьбы той было – право выбирать. И никто, казалось лишь только боги, да и те не могли избежать последствий, что несли их решения в глобальных масштабах или в пределах жизни смертного. Многие подчиненные своим правителям, диктаторам или монархам чаще предпочитают судьбоносных решений избегать, снимая с себя ответственность, ведь проще возложить ее на иных, потом же их и делать виноватыми.
Разве это приключение, что граничило на пределе со смертным приговором чужакам, посмевшим вторгнуться во владение древних богов,  отличалось какими то поблажками? – Нет, свое решение они уже сделали, когда Кварион решил побеспокоить древние камни на морозных вершинах, решил отыскать второй осколок артефакта, решил спасти Эарэль, решил… он решил. Казалось, что каждое такое слово лишь увеличивает тень, что будет тянуться за ним все дольше, и иметь последствия сравни катастрофе, но всему свое время, ведь и эльфы умирают, а если и есть бог смерти в мире Сайрона, то и ему Кварион мог бы сказать только одну фразу, - «Не сегодня». Но расы долгожителей понимали и то, что смерть ведь не самое страшное, с чем мог столкнуться смертный, ведь выше сказанные слова для одних могли бы принесли облегчение и слабый лучик надежды на возможность дожить до завтра. Но для других… что же, могло значить самый страшный приговор, в котором звучало постановление о продолжении жить и продолжать страдать. 
Понимал ли Кварион, что он остановил, или же, напротив, на что обрек себя и темную, когда решил спасти ее? – Нет, но кости брошены, ставки сделаны, а рулетка судьбы уже готова вынести приговор. Но ясным было следующее – дороги назад уже не было, и эти пустоши льда и снега станут либо склепом короля Эларии, либо местом, которое переломит всю дальнейшую историю королевства эльфов, но какой ценой? Ответа никто не знал. Правитель понимал, что вопрос  чернокнижницы остался без ответа, пока что он и сам слабо себе представлял и не мог объяснить произошедшее.
«Ты сумела пробудить древность, магия аэри вновь ожила и ты могла погибнуть», - решил без лишних подробностей объяснить светлый. Эльф больше пытался понять, как себя чувствовала темная, поскольку ее магия, как он думал, могла играть роль в этом месте, однако она уже лишилась существенной части магической энергии. Бледная кожа, казалось, стала и вовсе белой, как у нежити, о которой король изучал книги в библиотеках, дыхание у нее было тоже прерывистым, как от сильного сердцебиения, но с каждой минутой становилось более ровным, но минуты – это время, которое сейчас  было не на стороне эльфов.
Волшебница предприняла осторожную попытку самостоятельно стать на ноги, но голова слегка закружилась и она сразу стала на одно колено, что бы ни терять равновесие и самой оценить, все изменения. Подробностей своего видения она не стала рассказывать Квариону, решив умолчать о них, ведь тот и сам понимал, что произошедшее хорошего не принесет. Но теперь все было другим, будто бы они находились в мире теней или снов, а может попросту аура изменилась после пробуждения магии в камнях, которые приобрели голубоватое излучение, вызванное пробудившейся магией, что на фоне снега и льда, еще больше придавало этим местам морозный оттенок. При любом варианте, магия эльфийки была уже бесполезной, ее врожденная магия, но не той части посоха, которая была с ней. Сейчас Эарэль чувствовала, что после ее истощения магией этих мест, магическая сила осколка возросла, и как бы усилилась, чувствуя присутствие второй половины в этих местах и что воссоединение произойдет, оно будет неизбежно, но еще нужно было пройти через нечто. Магия осколка посоха Зарака могла компенсировать ее истощение, но прибегать при первой возможности к ней было из родни безумия.
«Эарэль», - тихо обратился эльф к спутнице, - «ты могла бы остаться здесь, дальше я могу…», - продолжил Кварион, но договорить ему не позволила сама темная, решив прекратить пустые разговоры, - «Кварион, я могу продолжать идти, даже не смей думать меня оставлять здесь». Но теперь их начавшийся спор прервал неожиданный шум. Звуки бьющегося камня или обвала стен, или каменных тварей доносился из глубин, как бы из-под земли зала, на которой стояли эльфы.
«Тогда мы продолжим дорогу вместе», - резюмировал эльф, согласившись с темной, понимая, что на ней тоже лежит роль в этой истории, которую сейчас они писали вместе. Однако шум становился все приближеннее и слышался отчетливее. Не зная, чего ожидать от происходящего, эльфы приготовились к худшему.

Эльфы Эларии всегда были уникальным народом, по мнению Квариона, и это касалось не только их превосходства над другими расами в культурной, ментальной и политической устоях жизни, речь шла об игре контрастов. Ведь, стоило согласиться, если другие расы отличались внутренними особенностями лишь иерархией, то вот жители Эларии были самым противоречивым народом. Светлые дома, обитали в закрытых, ни для кого не доступных лесах, в которых жизнь длилась вечно, подобно тихой и спокойной реке, и ничто не могло их побеспокоить. В Эльрате было все на порядок иначе, но разница касалась лишь особенностями политических манипуляций, однако все это происходило на фоне общей стабильности и умиротворенности. Совершенно иначе дела обстояли в подземельях гор, где жили темные дома, где сама среда обитания вынуждала выживать и бороться с постоянными кошмарами, что таились в вечных тенях. С ужасами, о которых никогда не узнают жители долин и лесов, темные эльфы взяли этот удар на себя, став барьером между верхним, благородным миром и ужасами ада, и в благодарность получили шаблоны изгоев.
Кварион осознавал существование этой пропасти в королевстве,  и понимал, что светлые боялись темных, а те, в своею очередь, презирали лесных.  И вот достаточно было пары шагов или роковых решений, что бы случилась катастрофа – гражданская война, при том, что светлые никогда не находились в гуще войны за последние времена, катастрофы обходили их стороной и постигали соседей. Что давало первым повод лишь утвердиться в своем высокомерии и неприкосновенности, и сложно было сказать, какой род среди всех были настоящими монстрами. Наблюдая эти расколы в обществе эльфов, и осознавая неизбежность катастрофы, Кварион понимал, что эти традиции разрушат Эларию, рано или поздно, потому нужны были перемены, нужны решительные шаги, и вот он находился здесь, на краю мира, его мира.
Оказавшись в гуще той самой катастрофы, которых избегали светлые, эльф чувствовал, как этот храм пробудился от древнего сна. Упоенный реками крови жертв,  древним богам или высшим аэри, что не суть была разной, этот алтарь зла и гибели начинал требовать свое, он был голоден и единственную пищу  вот только что отнял сам эльф, когда спас темную волшебницу. Было ли ошибкой ее спасение? – никто не знал, но древнее нечто пробудилось, и теперь нужно было отталкиваться от новых реалий, которые очень стремительно изменялись. Кварион понимал, что нынешнее положение ставит их на грань между жизнью и смертью и в какой-то момент не стал видеть иного выхода, кроме выдержки, потому, как эта затея могла их погубить окончательно. В голове звенело, возможно, даже, давление нарастало из-за нарастающей силы магии в воздухе,  - «Сейчас здесь опасно, мы вторглись в эту древность, времен великих войн между эльфами и аэри, как бы ни глубже», - Кварион указал на выход из храма. «Постараемся исследовать вначале город, как я и предлагал раньше, потом вернемся и лучше поймем, что здесь происходит в храме», - эльф говорил торопливо и, начав двигаться к выходу, пытался утянуть темную за собой.
Эарэль не сильно понимала, почему правитель согласен отступить, ведь они же были у цели, возможно, еще немного стоило пройти, и артефакт стал бы их собственностью, но сейчас это было не чем иным, как бегство. «Кварион, вот она – наша цель, это храм и в нем заложена та сила, которая нам необходима, как ты не понимаешь?», - темная попыталась вырваться из хватки эльфа, но силы ее были слабы.  Да и понимала она в глубине сердца, что его логика не лишена смысла, просто больно находиться у заветной мечты и вдруг понять, что ты не готова. «Ведь именно сюда показывал осколок посоха, здесь находиться вторая половина» - решила бросить последний аргумент волшебница, не желая покидать храм и возвращаться в город. Но Кварион был настроен решительно, поскольку риск темной, по его мнению, был слишком опасен, он продолжал следовать с ней к выходу, решив окончательно опровергнуть ее доводы, - «Осколок пытается воссоединиться со второй своей частью любой ценой, и это его желание. Это мысли Зарака, которые слышишь ты, чувствуешь, возможно, но в их конечной цели никто из нас двоих не рассматривается обладателем. Осколку не нужны хозяева, ему нужно единство со второй частью, потому мы будем хитрее и найдем способ его перехитрить».
Только Кварион закончил говорить, как уже оказался вместе со спутницей снаружи храма и теперь только понял, что магия, которую они пробудили, имеет власть не только внутри храма, но и не вне его стен, разве что не столь сильную. Город, словно будучи озером, пришел в движение став рекою, он как-бы пробудился ото сна и вот эльфов явно никто здесь не ждал. Что было странным, морозного ветра уже не было, да и самого мороза вот уже не чувствовалось, зато везде было свечение голубого оттенка, будто тысячи магических ламп освещали эти древние улицы. Руинами этот город тоже нельзя было уже назвать, он тоже стал частью пробужденной магии.
«Что нам делать дальше?» - растерянно спросила темная. Ведь было понятно, что история теперь не ограничиться обычным шаблоном в стиле – пришли, увидели и забрали.
«Нам нужны любые подсказки, знаки, указывающие на вторую часть посоха или природу магии храма», - ответил Кварион, когда они уже осторожно шагали по улице сияющего города. Место было очень похожим на город темных эльфов – черный камень, разве что вместо алмазов в домах – настоящая магия. Голубое свечение предавало еще больше ледяного мрака этому месту, в котором сочилась магия, но здесь она не была столь агрессивной, как у алтаря внутри храма.
Эльфы следовали аккуратно, были измотаны, но идти продолжали, осматривая каждое здание на поиск ответов, но вопросы так и оставались без них. Вдруг Кварион заметил некий сгусток особо яркого света. Эльфы насторожились.

Никогда еще прежде Кварион не сталкивался с подобным явлением, магией, которая способна была уничтожить все живое. Сгусток оказался ничем иным, как хищником на подобии дикого зверя, воплощением древней магии и проклятия, что было еще хуже – невозможность определить природу происхождения явления. Болотные топи сейчас не поддавались никакому сравнению, поскольку там эльфы пытались одолеть каменную горгулью, но ее вид явно давал понять, что существо магическое, без собственного разума, полностью управляемо на расстоянии. А здесь, край эльфийского мира, мерзлая пустошь, в которой пришельцы имели дерзость потревожить древнюю магию, которая покоилась веками. Квариону раньше не встречались даже упоминания о подобных хищниках, что имели такую ауру, а на вид были столь грациозны, столько опасны – сильные лапы, острые, как кинжалы, когти, а клыки могли с легкостью перекусить кость, казалось, даже камень. И сейчас все решал случай и лишь миг, который король потерял, замешкавшись, эльф упустил шанс оценить окружающее пространство на наличие защитных сооружений или какой-либо преграды, за которой можно было бы увернуться или скрыться от чудовища. Все случилось очень быстро – упущенный момент, прыжок хищника на растерянного эльфа, и последний не удержался на своих ногах, поскольку сама почва не давала крепкого основания под ногами. Видимо это существо выбрало светлого, молниеносно оценив его неготовность к подобному исходу событий, но эльфийка оставалась на расстоянии, насколько это позволяла ситуация. Кварион буквально боролся за жизнь, получив легкий шок от силы рывка этого чудища, до сих пор которого он не знал, как называть, как с ним бороться, чего ожидать, хотелось лишь бороться, жить, не сойти с ума, не сдаться. Руки были замерзшими, но эльф всячески пытался увернуться от пасти существа, которое сначала пыталось достать клыками до шеи эльфа, а после, когда тот начал удерживать пасть хищника на расстоянии, хищник начал наносить удары лапами целясь в руки, иногда рикошетом, лишь в миллиметрах проносясь перед самыми глазами. И снова рывок чудовища, в котором у эльфа оставалась еще меньше шансов остаться в живых, на сей раз траектория когтей была направлена в сторону головы Квариона, и лишь попытка поворота головы, спасла его жизнь, но когти прошли по уху, а на землю упали капли крови короля.
Кровь. Это был именно тот ресурс, которого требовала ожившая магия в этом древнем городе. Казалась, что земля на миг прекратила подземные толчки из-за этого сладостного мига, будто смертник в пустыне Савурри, которому дали возможность вдохнуть прохладного воздуха Тенебры или испить из источников Эларии, это сладостное мгновенье, только миг, но эльфы не собирались его снова упустить, и на этот раз правитель попытался собрать остатки силы и скинуть с себя чудище. В тандеме порыва сил, в бой вступила и Эарэль, которая, оценив ситуацию, что город нуждается в крови, в эльфийской крови, которая раньше здесь лилась реками, волшебница, сделала легкий надрез на пальце начала уверенным шагом, насколько это было возможно, идти к существу, что-то проговаривая на древнем языке аэри. Ее речь значительно ослабила напор хищника, что позволило Квариону сделать рывок, высунув меч нанести удар по лапам чудовища и неуклюже освободиться от этого плена. Все внимание хищника теперь было обращено на эльфийку, возле которой теперь уже, стоял Кварион, держа перед собой меч прямо.
Эарэль продолжала начитывать некоторые заклинания на языке аэри, пока еще одна капля крови, теперь уже скатившаяся по ее руке, не упала на мостовую.

Ситуация развивалась по критичному сценарию для эльфов, учитывая полное отсутствие даже базовых набросков возможного развития событий. Да и что можно пытаться увидеть или узнать о местах, в которых никогда не был? Или о горах, древность которых уходит во времена исторических эпох иных владык? Только лишь архивные документы позволяли составить общее представление без лишних деталей, с чем королю придется столкнуться, а иначе, Кварион мог бы серьезнее отнестись к этой компании. Но этого читатель никогда уже не сможет узнать, поскольку другие варианты давно уже оценены и отложены, а сейчас происходила борьба за выживание, не на жизнь, а на смерть. Оказавшись в этих древних руинах, не нужно было совершать проступки, чтобы ошибиться, а слова или мысли уже предварительно могли стать роковыми и привести к патовым последствиям. Эти горы, руины и вой ветра, пронизывающий, казалось, даже сам камень – все окружение и снежная пустошь просто исключали вероятность жизни, тепла и борьбы. Вечная мерзлота и жажда магии, которой был некогда возведен этот величественный город, были готовы в любой момент уничтожить нарушителей векового покоя. Кварион слишком понадеялся на осведомленность чернокнижницы и сейчас ее слабость могла стать звеном в цепи, ведущей к провалу поисков второго осколка артефакта. Поскольку пути назад уже не было, эльфам оставалось лишь бороться, хоть ставки и были сверхвысоки, но и цель была поставлена соответствующая, несмотря на всю угрозу. Расстановка сил была явно против жизни, напоминающая ловушку, после запуска которая не имеет механизма откатов и не предусматривает шанса для выживания жертве. Но Кварион не хотел сдаваться, хоть и советников рядом не было, а здравый рассудок находился под давлением инстинкта выжить, но и не уступал ему полностью.
Король понимал, что вспыльчивый темперамент темной побудил ее принять решение, стихийное, необдуманное, какое ей казалось верным, которые она принимала чаще, чем думала о последствиях. Эльф расценил выступ Эарэль, как попытку нападения, но положение эльфов было проигрышным с точки зрения нападения, ведь их вмешательство в пределы мерзлых руин уже могло быть расценено ничем иным, как нападением, а применение магии и вовсе – броском вызова. Если преимущество находилось на стороне врага, это еще не означало поражение, пусть эльфы и понесли потери в виде ран и истощения магических сил, но прямое столкновение даже с этим неизвестным хищником явно показало беспомощность арсенала, которым обладали долгожители. Но в арсенале Квариона оставалась еще одна карта, которая могла изменить ход событий, если и не в пользу последнего, то уж для укрепления шанса выжить – точно. Сейчас, прежде всего, нужно было вновь отвлечь внимание чудовища на себя, чтобы попытаться дезориентировать.
«Эарэль», - проговорил правитель, как можно громче, поскольку порывы вьюги были способны заглушать отрывки слов. «Не смей больше использовать магию!», - приказал светлый, понимая, что все попытки сделать обратное могли привести к их скорой гибели. Меч все еще находился в руках короля, но бросаться с ним в бой тоже смысла не было, ведь как острие меча может помочь в поединке с камнем? – Но и сам хищник не спешил нападать, как бы выжидая удобного момента для следующего рывка или же пытаясь расценить следующие шаги своих врагов, да врагов, а не жертв, на последнее эльфы не соглашались. Сейчас на против, было несколько минут что бы разглядеть чудовище по внимательнее, - тело кошки было покрыто святящимися рисунками, или иероглифами. Кварион сделал шаг несколько шагов назад, держа меч в одной руке, другой же удерживал и подталкивал назад спутницу, готовясь принять вероятный рывок на себя. Эльф продолжал смотреть на магическое создание, удерживая взгляд хищника на себе, но рисунки продолжали отдавать магическим свечением, подобно тому, что они видели в храме, после пробуждения города. Снова шаг, очередной, неужели эльфы признают свое поражение? – Нет, поражение происходит, когда из борьбы выходит победителем один из врагов, сейчас же правитель хотел отнять эту победу у магического существа и спасти себя и спутницу от погибели. Ситуация усложнялась толчками из-под земли, которые испытывали крепость и без того уставших эльфов. Может стоило сдаться на милость чудовища, упасть и ждать своей участи или надеется, что этот город выпьем всю магическую и даже жизненную силы эльфов и все, оставит их в покое? – Этого нельзя было допустить, Кварион понимал, что покидать храм было ошибкой, очередной, еще одной, которая будем им стоить последствий. Еще шаг, снова назад с трудом сделанный эльфом, а хищник все так же наблюдал, не отрывая взгляда от короля. Эльф продолжал двигаться в сторону храма, и только Эарэль была ориентиром, которая давала направление в сторону святилища.
«Нам нужно снова попасть в Храм, если сможем…», - фраза не была закончена из-за порыва ветра, которые помешал эльфу окончить свою мысль.

В юности эльфа всегда старательно пытались приучить к строжайшему анализу того или иного решения, даже очевидного, которое могло казаться правителю правильным и абсолютным. Не сказать, что Кварион полностью игнорировал наставников, ведь его натура всегда был расположена к осмыслению поступков или прогнозу последствий, но время шло и все менялось. В частности, обстановка в настоящем – ведь здесь не было советников, которые имели опыт, наставников, которые могли сказать, что верно, а где просадка. Когда оказываешься перед лицом опасности, тогда спадают все маски и не остается возможности фальшивить. Эльфу не редко доводилось слыхать, что после пережитой совместной опасности многие человеческие отношения в мире людей менялись навсегда, рушились или крепли – в зависимости от итогов, ведь все катастрофы, кризисы, которые переживают смертные прожигают не только их отношения, но и их самих с такой интенсивностью, что прежними те никогда не остаются. Кварион слабо себе представлял, что с нечто подобным сможет столкнуться в своей жизни после болотных топей, поскольку ему казалось, что страшнее мест просто уже быть не может, что самое страшное ему уже повстречалось, ему казалось.
Потревоженный город, тем временем, продолжал обретать силы, приходя в движения, обстановка в котором граничила на краю между ядовитым психозом и катастрофическим землетрясением. Эраэль попыталась оценить обстановку после принятого решения срочно вернуться в храм, и уже успела признаться сама себе, что покидать оный было самым глупым и опасным решением, которое чуть не стоило эльфам жизни. Сейчас же чужаки, применяя титанические усилия, которые были на крайнем приделе выдержки и усталости, вернуться снова в загадочный храм. Земля пришла в движение и устоять было крайне сложно, не говоря уже о передвижении, силы истощались с огромной скоростью, покидая наших героев, обрекая стать легкой добычей для этого города, чудовища, которое пробуждалось. К храму, который, стоило заметить, оставался безмятежным и все так же сохраняющим неподвижность постройки и прилегающей к нему земли, вела чернокнижница, пытаясь не потерять цель из вида. Кварион, держа перед собой меч, был полностью сфокусирован на хищнике, который продолжал сохранять дистанцию и не спешил приближаться к своей добыче. Эльф понимал, что мечом не сможет защитить ни себя, ни спутницу, но жест поднятого меча по направлению каменного существа символизировал, что остаток сил еще не потерян и король может и будет продолжать борьбу.
По земле прошла некоторая серия толчков, как раз под ногами эльфов и на пути в храм обрушился участок земли, который образовал на своем месте пропасть, другие участки начали подниматься в гору, образовывая возвышенности. Видимо именно этого и ждал хищник, того самого случая, чтобы сделать тот самый рывок и уничтожить свою жертву. Рывок и каменное чудовище сорвалось с места, развивая скорость, а после - прыжок, в который была вложена вся свирепость, которая должна была погубить эльфов, должна была, но не в этом случае. Кварион, что было силы оттолкнул от себя Эраэль, убедившись, что магическое существо продолжает двигаться именно к нему выждал момент до прыжка зверя. Все решения принимались интуитивно, хотелось только выжить и продолжать борьбу, но не сдаваться, не умереть, ни здесь, ни сейчас. Прыжок и в самый последний момент светлый сам отпрыгнул в сторону к спутнице, а каменный голем, не способный исправить ситуацию, исчез из вида, поглощённый тьмой пропасти. Понимая, что сейчас эльфы могут погибнуть, Эраэль вспомнила, что в своих запасах она сохранила два пузырька зелья бодрости, приняв которые эльфы смогут на некоторое время забыть о своем истощении и быстрее попасть в храм. Достав два легких пузырька, темная протянула один правителю, другой сразу же смогла выпить сама, практически залпом. Этот план сработал, потому как быстро поднявшись, лесные обитатели почувствовали серьезный прилив силы и ясность в уме, которая помогла держать концентрацию внимания. На ногах они держались гораздо увереннее, но испытывать удачу не было желания, потому, уже в темпе бега, эльфы успешно добрались к храму. Земля вокруг здания действительно была спокойной и не поддавалась никаким ударам из-под земли. И только сейчас, когда Кварион и Эраэль стояли у входа, перед тем как войти, они обернулись обратно и на удивление, увидели, что улицы и мостовые снова обрели прежнее спокойствие, от землетрясения не осталось и следа, но ядовитое свечение все так же продолжало наполнять общий вид этого заброшенного и разрушенного города. Не тратя лишнего времени и силы на пустые разговоры, эльфы лишь переглянулись между собой и снова переступили порог храма, в который, казалось, их вернул сам город и именно здесь должна была произойти вся развязка сюжета этого эпизода.
Можно было изначально остаться здесь и лишить себя опасности быть убитыми, хотя сейчас никто не мог сказать, действительно ли уместным было слово «безопасность»? Однако точно было видно, что город после их прихода изменился, может даже и эльфы поумнели и не станут больше идти против рожна.
Они вновь приблизились алтарю, что так же стоял в центре главного зала, понимая, что приключения далеко не окончены, а опасность еще не миновала.