Горе… Чудовищная необъятных размеров волна захлестнула всё баронство. В каждой из четырех деревень расположенных на землях барона, все, от стариков до детей были окроплены каплями, долетевшими от волны горя, разбившейся о каменные стены замка, о несгибаемого владыку Реджильда. Старый барон принял известие о гибели Георга  молча. Однако все, кто находился в этот момент рядом, видели, как в глазах сюзерена  поселилась пустота. Столькие дела стали более неважны, столько стремлений оборвалось, судьба баронства, судьба рода Реджильдов… Всё это больше не имело продолжения.
Тяжесть… Тяжесть произошедшего давила на разум, сжимало сердце в клещи и не давало ему нормально биться. Уже два дня всё происходило как в тумане. Люди выполняли необходимую работу, и никто не был парализован бездействием. Однако выполнялось всё это как бы бездумно. Никто еще не оправился от придавившей всё баронство страшной скорбной новости.
Сложнее всего было тем, кому приходилось руководить другими. Старосты деревень, командиры отрядов, мастера лесопилок, отгружавших заготовленную древесину. Завтра день похорон, завтра траурный день. Однако сегодня нужно выполнять свои обязанности. А кому-то придется выполнять их и завтра. Невозможно даже представить, каково сейчас было Ульрику, старому барону, которому приходилось заниматься приготовлениями к завтрашнему дню, отодвинув скорбь о последнем сыне.

Торк собрал десяток, вверенных ему людей, приказал подправить внешний вид, и дал команду выступать. Через три часа приедет давний друг барона, выразить соболезнования и поддержать товарища в трудный день. До границы баронства оставалось почти час ходьбы от постоялого двора, в котором заночевал отряд, назначенный для сопровождения гостя. Прийти требовалось заранее. Каким бы ни было состояние людей, этикет требовалось соблюдать. Затем, от границы, гостя проводят в замок барона, это почти пять часов пешим ходом. Хорошо, что выступили вчера. Иначе пришлось бы тащиться с самого утра, и десяток выглядел бы уставшим и вымотанным к концу маршрута, а этого допустить было никак нельзя.
Как правило, встречать гостей баронства отправляли конных уланов, однако в данном случае было необходимо пешее сопровождение. Конный отряд, даже шагом – движется быстро. А повод обязывал к размеренности и неторопливости. Ибо в скорбный день спешить не пристало.
Торк завидовал своим солдатам. Им ничто не мешает отдаваться скорби по окончившему свою жизнь наследнику земель. Георга все любили и считали, что он будет достойным наследником своего отца. Солдаты могли думать об этом, вспоминать смех своего господина, его поступки и заслуги, а так же вспоминать старшего брата, так же отдавшего жизнь, защищая родную землю от лихих людей. К сожалению старшего наследника Тарквемада не застал, тот погиб за пару лет до того, как нынешнего десятника привезли совсем еще мальчишкой в это баронство.

Спустя час с небольшим, десяток стоял на границе, где надлежало встречать гостя. Встали по пять человек с каждой стороны дороги. Торк стоял посредине, всматриваясь в поворот, из-за которого должен появиться старый друг барона. Солнечная погода, совершенно не соответствовала настроению. Буд-то весь мир давал понять, что какие бы не произошли перемены, что бы ни стряслось, а жизнь будет продолжаться. И от чего-то, эта вот истина раздражала, злила всех, кто её осознавал. Никто не хотел мириться с тем, что потеря столь достойного человека – это лишь крупица в огромных жерновах жизни.

«А если бы там был я? Сумел бы уберечь»? – Как это часто бывает при потере значимого человека, многие люди начинают гадать, а смогли бы они что-либо изменить, окажись они рядом. Торк был уверен, что эти мысли периодически возникали не только у десятка солдат, стоявших с копьями и щитами, как на параде, по обе стороны дороги. Подобного рода мысли, наверняка проносились в головах всех жителей баронства. Прикидывая все за и против, десятник с сожалением был вынужден признать, что его восемнадцатилетнего опыта жизни, хватило бы ровно ни на сколько, чтобы склонить чашу весов в пользу того, чтобы Георг выжил. С одной стороны восемнадцать зим – это совсем взрослый мужчина, с другой…с другой стороны Вильно было двадцать девять, а Гастеру все тридцать пять, а помочь не сумели. Не хватило опыта воякам, не предусмотрели. А раз столь авторитетные и видавшие жизнь мужики не справились, то Тарквемада уж точно бы не помог. И так стало от этих выводов тоскливо, будто найди Торк правильный вариант, кого приписать в спутники молодому барону, то смерть отступит и старый Реджильд вновь обнимет своего сына, а жизнь баронства вновь станет прежней.
Послышался шум приближающегося экипажа. Воины подобрались. Десятник даже не обернулся на своих людей, он был в них уверен, одергивать и переживать за внешний вид не придется. Бойцы барона были один к одному и службу знали.
Когда ждешь человека, которого увидишь впервые, то поневоле сосредотачиваешься и будешь стараться уловить как можно больше с первых же секунд. Карета…хотя этому простоватому на вид, но явно добротному сооружению, больше бы всё же подошло слово «экипаж». Хорошее и правильное слово. Вроде и не повозка, но и напыщенная карета, как у какого-нибудь князька, который на собственный комфорт готов потратить больше средств, чем на содержание вверенных ему земель.  Экипаж был запряжен парой лошадей. Возница в стеганой куртке, на поясе внушительных размеров кинжал, сбоку, к месту на котором он сидел, закреплен небольшой арбалет. На голове плотная кожаная шапка. В общем, видно, что возница является еще и охранником своего господина. Однако никакого сопровождения больше не было. Очевидно Князь, сидящий пока внутри, особого значения личной безопасности не придает. Либо и сам неплох в бою и считает, что лишний раз гонять с собой людей, смысла не имеет.
Экипаж остановился, открывшаяся дверь которого явила десятнику средних лет мужчину, одетого в траурный, как и подобает случаю, темный наряд. Лицо серьезное и, пожалуй, даже хмурое. Скорее всего, этот…
«Что за?!» Торку стоило немалых усилий, сохранить лицо спокойным. Князь взял и сиганул из экипажа, перепрыгнув грязь, он приземлился на траву. И ладно бы сам прыжок, мало ли, может, растрясло человека в дороге и нужно ноги размять, но, десятник готов был поклясться, что в момент прыжка высокий гость улыбался как мальчишка, которого мамка отпустила гулять. Приземлившийся Князь что-то пробурчал с довольным лицом и враз став таким же серьезным, как мгновение назад, представился, будто это десяток солдат, во главе с капралом, только что вошли в его кабинет. Быстро осмотрев встречающих, сэр Экхарт совершив лихой разворот, который чуть не стоил ему равновесия, обратился уже к Торку. Речь гостя была необычной. Мало кто из благородных, использует вежливые обороты, обращаясь к простым солдатам. Дальше – больше, отправив экипаж вперед, Князь изъявил желание идти пешком. Никак гость не походил на обычное представление о знатном человеке. Хотя, пожалуй, теперь становится понятно, отчего он был дружен с бароном Реджильдом. Новая куча впечатлений о прибывшем была столь сильна, что на время вытеснила все другие мысли. Однако вопрос, заданный о здоровье господина, вернул Торка в действительность. Дав своим людям команду выступать, десятник порадовался, что спустя сотню метров, дорога забирает кверху и снова становится сухой. Идти сбоку от человека, которого велено охранять и сопровождать было бы странно и неверно с точки зрения безопасности, хотя на своей земле бояться было решительно нечего, однако сотню другую шагов можно и потерпеть. Первая четверка копейщиков уже отмахивала шаги по засыхающей грязи, Торк поравнялся с Князем и двинулся рядом. Остальные шестеро воинов замкнули колонну, которая с первых же шагов подстроилась под темп гостя. Люди барона Реджильда службу знали.
- Барон здоров, ваша милость, но его снедает горе. – Начал рассказывать десятник. – Сэр Реджильд крепок духом и беда его не сломила, однако тяжесть горя, которое постигло нашу землю, давит на его плечи. И это видно. Вчера, я получал от его светлости наказ, встретить и сопроводить вас, и мне бросилось в глаза, что вид его очень усталый. Боюсь, что он, возможно, и не спал вовсе, с тех пор как…
Торк не договорил. Не хотелось произносить этих слов вслух, будто если не соглашаться, то правда изменится. Сэр Экхарт удивлял. Пожалуй удивлял столь же, как и в свое время поразил юного Торквемаду хозяин местных земель. За свои годы, десятник успел повидать не слишком много высокопоставленных особ, однако в его голове давно укрепилась мысль, что знать – она мало чем похожа на господина, приютившего сына своего верного воина. И теперь вот, похоже к списку удивительных людей, стоит добавить еще одного человека. Однако судить пока рано. Может этот князь просто чудак и его настроение сменяется с одного на другое. Поживем увидим…
- В замке сейчас ведутся приготовления, завтра мы будем прощаться с сэром Георгом. Я уверен, что вас уже ожидают покои в которых вы сможете отдохнуть с дороги. – Торк старался вспомнить, что же еще говорили старшие солдаты барона, когда сопровождали гостей. Но в голову ничего не лезло. Всё таки нечасто знатные господа говорят с простыми воинами. А как с равным говорить, поделиться соображениями, да скорбью…не слишком выйдет уважительно. Ох и не просто же всё таки за старшего-то. Бойцы вон, шагают себе, особо не переживают, как бы его милость не обидеть случайно.
- Сам я при случившимся не был, мы с двумя десятками обход деревень вели в тот день. Но как я понял, смерть Георга была глупым, досадным и злым капризом судьбы. Сэр Георг с полусотней облаву на границах баронства затеяли. Банду душегубов с соседских земель в землю вбить задумали. Разбойничья нелюдь, твари эти недавно в Галачине старосту зарубили, за то, что тот им денег за защиту от них же самих не заплатил. – Рассказывая о событиях недельной давности, Торквемада разошелся, и ему стоило большого труда сдерживать более крепкие слова в адрес мразей, что стали причиной случившегося. Осознав это, десятник прикусил язык, не зная, как отреагирует гость на вольность солдата.

Отредактировано Тарквемада (27.02.2019 17:27)

Князь был необычным человеком – это уж точно. И то, что он был, как он сам и выразился, в числе правителей отдающих себя долгу, сомневаться не приходилось. Как-никак у сэра Реджильда друзей было не слишком уж много, но, как успел за годы убедиться Торк, всех их объединяла преданность своему делу. Однако вопрос заданный о том, кому тяжелее живется был столь многогранным, что ответить на него можно было только проживя долгую жизнь и видя её со всех сторон. Георг, пока его обучали нанятые отцом учителя различных наук, любил говорить со своими людьми, особенно у костра, находясь в походе по осмотру и охране земель. По сути – эти обходы были обычной работой солдат баронства. Никто не прохлаждался, как какая-нибудь сонная городская стража. Унтер-офицеры, сержанты и даже капралы должны были следить за тем, чтобы бойцы в их отрядах не застаивались без дела. Все регулярно сменяли друг-друга на постах. К примеру, неделю в дозоре на стенах, неделю в обходе замковых предместий, а потом на две-три недели в походы по деревням.  Бывало, что в обход отправлялся Георг, возглавляя отряд. Между Галачиной и Речной, двумя самыми удаленными от замка деревнями было около десяти часов верхом. Но пеший отряд с такой скоростью, понятное дело двигаться не мог, и приходилось ставать лагерем на ночлег. На самом то деле, за годы, что люди барона исправно несли свою службу, на местах стоянок, давно уже образовались неплохие лагеря. Пара срубов для офицеров, несколько бараков для ночлега солдат. В таких местах и деревни бы могли новые образоваться, но работы для жителей деревни в тих местах не было, земля по дороге к Галачине была не особо плодородной, собственно Галачина была образована за счет лесопилок, которые приносили неплохой доход баронству. Кое-какие огороды в деревне лесорубов были, но муку возили из замка. К слову сказать, зерна в баронстве росло мало, приходилось иной раз и закупать, в годы неурожая. А вот на дороге ведущей к Речной, деревня не состоялась, потому как там вообще один скальник, дорога-то почитай всё время вниз шла, к реке. Речная - поселение рыбаков образовалось как-то само собой, но почти все необходимые товары туда тоже приходилось возить. Хотя в прочем, рыбаки особо в продуктах не нуждались. Река кормила деревню. Не зря же она разрослась быстро и за счет того, что торговля речными дарами приносила в казну баронства неплохой доход, там даже заставу с целым десятком солдат поставили, давно правда, Торк тогда еще под стол пешком ходил… В общем, лагеря, где останавливались солдаты на ночлег, так и оставались просто лагерями. Но добротными. Вокруг того, что по пути в Галачину, даже частокол в прошлом году сладили. Места там не шибко спокойные. С соседнего баронства лихой люд порой ходит. А после случившегося скорее всего там тоже заставу поставить старый барон прикажет. И правильно, хотя и поздно. Глядишь и не случилось бы горя. Так или иначе, но раньше, когда вставали на ночлег, солдаты, отрядив караульных, собирались у костра. И там Георг любил говорить со своими воинами о том, чему же учат его учителя. Не обо всем конечно, но слушать было ух как интересно. Торк любил эти походы. Даже порой ждал с нетерпением, потому что Георг рассказывал интересно. И однажды он говорил о том, кому и как живется, в плане трудна ли жизнь и здорово ли иметь власть.
- Однажды юный господин с нами у костра беседу завел о том, чему ему учителя учат. – Начал вспоминать Торк. -Выходило, что если дворянин не дурак набитый, то он своей земле должен всего себя отдавать, иначе не наживешь нихрена и потомкам не оставишь ничего, кроме долгов. (Тут как и у ремесленников в целом, вспомнил Торк про то, как дядька старался всех своих детей и племянника в придачу, делу научить и грамоте). И вот если у человека все с головой в порядке и он о своей земле заботится, то у него появляется ответственность, которая не даст ему покоя. И не будет этому человеку судьи серьезней, чем он сам, так как ответственность, она и днем и ночью с человеком. Не отдохнешь особо. Вроде как и командовать можешь так, что ух…это ж сколько людей твою волю исполняют, но и самодурить не смей, иначе уважение людей потеряешь, да и бед натворишь. (Тут как и у солдат, прикидывал Торквемада). И когда заботишься о своей земле, то она тебя и кормить будет, не придется у соседних баронов, да графов займы брать. Георг говорил, что учителя ему объясняли, мол, так у всех, и у крестьян с землей и у командиров с солдатами и у баронов с доменами. Всем нужно отвечать за то, для чего ты тут. Однако, если сравнивать с тяжестью существования, то пожалуй сложнее всего всё же крестьянам. Ведь они, хоть и не рабы, но целиком от господина зависят, он им и судья и распорядитель. И главное, крестьянин, он ведь необразован. Не дурак конечно, но и кругозора у него нет. У него огород, да скот. О них он знает может и всё, но о жизни другой знает только из баек, да сплетен. А в сплетнях же как, барон сыт и ничего не делает, солдат тоже сидит на посту и в ус не дует, а крестьянин с утра до ночи в поле. Вот и хочется человекам рабочим – как господин, ходить в дорогой одежде, кушать еду, которая за морем растет, да чтобы все подчинялись. А вот о том, что есть ответственность за свою землю, за людей за солдат…этого крестьянину никто не обьяснит. Вот и уверен он, что ему тяжелее всех. И, что обидно, во многих землях так и есть, есть ведь землевладельцы взвинчивающие налог до горла и о проблемах своей же земли не думающие. Там крестьянин и с голоду может околеть, если всё, что вырастил – в замок свезти прикажут. А что он сделает? Если барон может займ взять, то крестьяне, то где возьмут? У соседа, который тоже с голода задом траву щиплет? Нет. Так что крестьянин выходит…как бы в самом низу. Даже если господин хороший, как наш сэр Реджильд, то крестьянин ведь всё равно зависимый, а главное – необразованный. Солдатом быть хорошо. Знаешь где твое место и что нужно делать. Служишь барону, потому как щит для простого человека нужен от лихих людей, и видишь, что получается, что защитил, что не зря труды идут. А вот про то, сложнее ли быть бароном… Тут ваша милость, Георг как сказал, если доведется самому управлять, там и почувствуется в полной мере тяжесть ответственности, а пока отцу в помощниках, то ведь всегда у него спросить можно и случись что плохое, он поможет с бедой справится, потому как умудрен опытом и знает что к чему...
Торк протяжно вздохнул. Обидно выходило, не дожил Георг, не познал как это, отцово дело продолжить. А значит и воинам своим не расскажет больше у костра, все ли понял из уроков учителей, так ли это или у него свой подход. А у барона спрашивать…чего его попусту от дел отвлекать, у него вон, круглосуточная ответственность.  И справляется с ней старый барон. Ведь всё на его земле хорошо идет, крестьянин сыт и одет, поля возделываются, скот жирен, солдаты службу несут в удовольствие, все при деле, защитников хватает, шутка ли, целый полк копейщиков при баронстве. Однако ж гляди ка, и тут беда подобралась. Пришла сквозь лес от соседа паршивого и ужалила в самое чувствительное место. Самое дорогое у барона отобрала. Ох и не зря теперь вдоль границы баронства стоят пятьдесят четыре копья с насаженными на них головами нелюдей, что виновны в горе опустившемся на баронство.

Отредактировано Тарквемада (01.03.2019 21:59)

- Торк Скарлет, ваша милость. – Десятнику была приятна похвала князя, хотя это не на шутку смущало. В целом всё сказанное – это слова, услышанные от сэра Георга, разве что не слово в слово. Но общий смысл того, о чем говорил юный господин, Торк запомнил именно так и постарался рассказать так, как понял сам. – За похвалу спасибо сердечное, да только это всё больше не мои слова, я сам-то так по умному мысли строить пока не научился. Кому хуже и тяжелей живется – это ведь кто-то мудрый продумал, а я лишь запомнил. Тоже неплохо, если подумать, это еще крупинка в голову. Дядя мой говаривал что-то в этом роде, мол, рано или поздно, наблюдая за работой других, слушая разговоры и глядя по сторонам, постепенно напитываешься знаниями о том, что тебя окружает. И чем больше попадется в жизни тех, кто сумеет добавить каких либо знаний, тем умнее станешь сам. Однако тут я, признаться, до сих пор не полностью согласен с этим. Ведь в жизни попадаются и те, кто рассказывает о чем-то в чем, как говорится, ни бельмеса не смыслит. А ты, не имея возможности проверить – будешь убежден, что это так. Вот и будешь  всю жизнь думать, что от вампиров чеснок спасает. А как столкнешься с настоящим кровососом, так и помрешь почем зря, думая, что тебя научили правильно. Вот и как тут стать умным и мудрым? Учиться, говорят надо на ошибках, а как учиться, если она смерть несет? Вот в солдатской учебе, тут другое дело, ветераны научат как и что делать, опытом поделятся, да расскажут, как ноги правильно поставить, когда копьем бьешь, как извернуться, если врасплох удар застал и прочим премудростям. И в бою это жизнь сохранит. Правда…есть в солдатской науке такие умения, которые кровью оплачены. – Говоря это, десятник помрачнел, ведь в некоторых случаях это бывало с солдатами, с которыми он нес службу, а теперь вот, и с молодым бароном. – Теперь никто из нас не будет открывать двери во время облавы, стоя перед ними, даже если знаем, что никого за ней нет. – Торк стал мрачнеть с каждым сказанным словом, бойцы сопровождавшие князя тоже хмурились, а кое-кто тяжело вздохнул. Старый Самад, простоватый, даже, пожалуй, глуповатый, но исправно несший свою службу уже больше десятка лет, побывавший во множестве передряг и стычек дядька, в сердцах сплюнул метернувшись сквозь зубы.
- Дело в том, ваша милость, - продолжил Тарквемада – что когда облаву на душегубов затеяли, вперед отправили егерей. Те прочесали весь ближайший к Галачине лес, и вышли-таки на след банды ублюдков. Проследили тропы, по которым разбойники шастали и в чаще нашли неплохо укрепленный лагерь аж на земле соседнего имения, в полу дне от границы. Егеря понаблюдали, но сами не сунулись, мало их было, да и не их это дело – лагеря штурмом брать. Вернулись, доложились, сэр Георг собрал полсотни бойцов, что с собой для разбирательства привел, да двинулись к лагерю. Разбойников тоже с полста было, даже чуть больше, но это ж рвань, хоть и убийцы они, да куда им против обученных, да хорошо экипированных солдат. Окружили лагерь, ударили, говорят бой быстро прошел, больше тварей разбежаться попыталось, когда поняли, кто по их душу явился. Да тех, кто сбежать пробовал, егеря скрутили, тут уж они в своей стихии были – по лесам разбойников бить. Всех в кучу согнали, спеленали каждого. Георг, главарю ихнему с вопросом, где, мол, награбленное, тот башкой в сторону землянки махнул. Солдаты с двери замок сбили, юный барон факел взял, да в землянку первый то и пошел…
Солдаты десятка шли мрачнее тучи. Всё так же, привычно осматривали окрестности, чтобы безопасно гостя довести, но мысли их были черны. Торк и сам скрипел зубами. Теперь, когда он рассказывал князю о случившемся, страшная истина, будто расправив плечи вытеснила из головы все надежды на то, что всё это просто какой-то затяжной кошмар. Нет, всё было реально. И нет больше юного барона, не выйдет обойти эту реальность забывшись делами. Тяжко…

Отредактировано Тарквемада (03.03.2019 15:59)

Князь вел себя необычно. Его настроение…нет, скорее реакция, прямо таки удивляла. То ли это был такой своеобразный способ снять напряжение в столь скорбный час, то ли у него было весьма своеобразное чувство юмора.
Вопрос, заданный сэром Экхартом был из самых, пожалуй, рутинных из жизни воинов. На земле барона на кривую дорожку вставали крайне редко, всё-таки правителем он был хорошим, и простому люду жилось спокойно. Голода не случалось, нужды никто не испытывал. Старосты деревень со своими обязанностями справлялись. Бывало, конечно, всякое, но в основном ограничивалось мордобитием с пьяни, да мелкими пакостями, не поделившими между собой что-либо соседями. Однако с соседнего баронства регулярно являлись воры и душегубцы всех мастей. Баронство Реджильда считалось богатым, так же как и пять деревень, которые находились на его территории. Вот лихой люд и зарился регулярно, на своей то земле уже и воровать нечего, там народ с голоду траву ест.
- По поводу оправданий…тут вы правду говорите, ваша милость. Всякий себе найдет оправдание, дескать, не мы такие – жизнь такая. Но тут тоже нельзя не отметить, что отчасти это правда. Не зря же в нашем баронстве все пьяными драками в основном ограничивается, а вот где крестьянина со свету сживают поборами, да обращением, будто скот это, а не люди, тогда таких вот землях пропащие-то люди и появляются. С одной стороны, почти все скажут, что всегда можно сделать выбор и не опуститься. С другой стороны – крестьянин не образован и умеет в основном то, чему отцы и деды учили, скажем, рыбак редко зерно пойдет выращивать, если рыба перевелась в реке. Он же не умеет. Ну, хорошо если помогут ему, обучат, а если нет? Голод то не спрашивает, он отупить может безумно. Вот и начинаются воровства. А потом человек и сам понимает, что пал и перестает уже себя стеснять, потому, как другого ничего не умеет. Вы не подумайте только, что это я сам такую умность выдумал, это мне унтер-офицер наш объяснял, когда мы воров пару месяцев назад конвоировали. Так вот, выходит, что ежели воришку поймать на раннем этапе, когда он от безвыходности пошел воровать, а затем после наказания к делу пристроить, то ничего, нормально выходит. А вот с закоренелыми ворами так уже не проходит, стирается в них со временем человечность то. Не хотят они уже работать, даже брезгуют. Воровать то легче. Но если говорить о более серьезных делах, скажем об убийствах, изнасилованиях или просто человеку нравится увечья другим причинять, то с такими церемониться нечего. Какие бы ни были оправдания и отговорки – дорога им всем на каторгу или виселицу.
Торк прикинул, они шли уже третий час… вполне возможно, что князь мог и устать вышагивать пешком.
-Может быть стоит сделать привал, ваша милость? Через пару километров будет подходящее место для остановки.

Отрезок пути до места привала шли молча, князь погрузился в свои раздумья, видимо тема, которую он сейчас поднял, была для него из тех, что занимают мысли надолго. Десятник тоже задумался. Сэр Экхарт не переставал удивлять. Когда он говорил о законе для знати, выглядел он сосредоточено, видно эта тема для него была не только важна, но и, пожалуй, болезненна. Торк не был знаком с миром политики, и кто что натворил из знатных особ, особо не ведал, однако то, что далеко не все правители справедливы и правят достойно – не было для него секретом. Однако мысль о том, что над всеми людьми, включая правителей, будет стоять единый беспристрастный закон, казалось дикой. Отряд добрался до места привала. Поляна, на которой не раз останавливались путники, была не слишком большой, но устроена основательно. Огороженное камнем кострище, несколько бревен со стесанным краем, чтобы было удобнее сидеть у костра, меж двух деревьев, крепко привязана перекладина, чтобы можно было к ней подвязать ездовых животных. Торк скомандовал привал, для князя поверх бревна постелили сложенный плащ, на случай, если ему захочется присесть, солдаты разошлись по сторонам, привычно проверили место на безопасность. Костер разводить не стали, во первых незачем, привал будет не долгим, во вторых, дабы князь не пропитался запахом костра, не прилично это. На госте, хоть и дорожные одежды, а всё равно этикет соблюдать надобно. Пока десяток занимался привычной суетой, Торк думал о том, что сказал сэр Экхарт, было в его словах кое-что, что не давало этой идее казаться совсем уж удачной.
- Ваша милость, – решил он высказать князю свою мысль, - вы сказали, что, мол, закон должен быть беспристрастен и над всеми. Тут есть один момент, который, как мне кажется, ставит под угрозу вашу идею. Не сочтите за дерзость, но ведь... ведь законы есть и сейчас, есть геральдические палаты, которые следят за всевозможными сделками с землей, займами и прочим, следят за тем, чтобы всё было честь по чести. Так вот, там ведь тоже бывает, не всё сходится. А всё потому, что дело-то в людях. Рано или поздно, кто-нибудь начинает находить лазейки и пользовать закон для своей выгоды. Даже если закон поставить над всеми, мол, любого можно в темницу бросить за преступления, даже знатного человека, то выйдет, что кому-то этот закон надо будет исполнять…приводить в действие. Ну, то есть, стражники нужны там, судьи... А ведь это всё люди. И чем больше будет людей в это дело вовлечено, тем больше будет вероятность, что попадутся те, кто будет злоупотреблять данной им властью, то есть будет по сути то же самое, что и сейчас, только народу будет больше. Да и опять же, я даже представить себе не могу, кого надо сажать на место тех, кто закон будет вершить. Ведь это же как, выходит тот, кто будет судить барона, графа, а то и герцога, должен быть выше их всех по статусу, а это лорд-протектор, не иначе. Ну…в некоторых землях это король, допустим, но ведь всё у них и так есть право всех судить, выходит есть закон-то уже, вами изложенный. А кто будет короля судить? Ведь он же выше всех по статусу. А если и над ним поставить судью, то выходит судья уже главнее всех. Да кто же такое примет. На том ведь мир и держится, что младшего судит старший, а его тот, кто еще старше и так до короля. Не могу себе представить, что лорда-протектора или короля судит кто-то еще. Ведь нет никого старше-то. Да и…дело ведь не в законе, а в том, кто исполняет. Я вон, в Калу вырос, город знатный, но и там трущобы есть. А есть они потому, что из стражи некоторое куплены. Либо сами мзду брать удумали, либо им предложили, а то и вовсе угрозой расправы над близкими держат в страхе. С этим-то как быть? Душегубам, особенно из записных, этим то закон не писан, ну объявят их вне закона, теперь каждый их бить может, да только как? Если боятся их до смерти? Выходит нужно что-то посильнее закона то…
Не сочтите за неуважение, но мне кажется, что не слишком-то в законе дело, тут от людей всё больше зависит. Мне лет не так много, чтобы мудрые речи вести, но из того, что есть, мне не кажется, что это сработает. По моему скромному мнению, знать не примет такой вот закон, а разбойничий люд…он и нынешний то порядок игнорирует, что уж говорить о том, который даже знать не поддержит.

Князь погрузился в раздумья, Торк в свою очередь задумался и сам. Это что же выходит? Землей может управлять не только благородный дворянин, но и тот, у кого хватит мудрости, силы и уважения от соотечественников? Что за диво? Это ж…это ж получается, что как в полку, если ты способен к решениям и тебя сослуживцы уважают, то тебя могут и к званию приставить, а тут то же самое, но прямо с землей? Голова кругом. Всё, что пока что видел Торк – это неизменный, нерушимый принцип наследования по кровной линии. Бывало, конечно, что некому наследовать, и тогда имение отходит короне, а затем землю получает кто-либо из феодалов, потому и называется «земельный надел». А тут вон как, можно и не знатному землю в управление получить, если народ тебе доверяет. Интересно, а если таких людей, которым люди управление готовы доверить, несколько. Ну вот, хотя бы двое, то, как они решают, кому власть принять? По старшинству, наверное, как еще то? Кто старше, тот, стало быть, и опыта жизненного больше имеет. Звучит разумно. Эх…интересно, а справился бы Торк с такой ответственностью? Пожалуй, что нет, не сейчас. Мелок слишком карась, чтоб на столе главным блюдом стать, как говорил один рыбак из Речной. Но вот с возрастом, было бы наверное здорово, вот так, заботиться о земле, планировать где дорогу проложить, как деревню уберечь, где посты поставить сторожевые... А вот, чем еще занимаются землевладельцы? Не только ведь в охране дело-то. Надо бы пробел в знаниях заполнить, интересно ведь.
Торк взглянул на Князя, тот сидел, погрузившись в свои думы, вот уж и правда интересный человек, и, пожалуй, что мудрый. Десятнику было приятно, что он не ударил в грязь лицом, и князю была интересна беседа. Ох и не зря Торк сдружился с Томасом - старым библиотекарем и частенько, в свободное от службы время, проводил среди стеллажей с книгами и в беседах с этим седобровым филином. Оказывается, это начало сказываться на том, как юный десятник рассуждает. Хотя изначально это времяпрепровождение было для Тарквемады лишь забавой, теперь вот гляди ка, пользы вышла.
После того, как сэр Экхарт озвучил своё предложение, о службе в землях Крайтов, мысли о кончине юного господина вновь вернулись в голову десятника. Ведь всё стало под вопрос. Барон уже, к великому сожалению, не молод, ведь если задуматься, то прямых наследников у сэра Реджильда не осталось, стало быть, или земля достанется короне, или начнется грызня среди очень-приочень дальних родственников, с которыми, к слову, барон и знаться то не хочет. Пожалуй, что, предложение сэра Экхарта очень кстати. Но стоит надеяться, что барон Реджильд проживет еще очень долгую жизнь.
- Спасибо за предложение, ваша милость. Такое предложение – честь для меня. – От души поблагодарил десятник влиятельного гостя. – Однако позвольте вас поправить, нам есть куда торопиться, несмотря на скорбный повод, всё же его светлость, барон Реджильд, ожидает вашего прибытия. Думается мне, что ваш визит, его поддержит и укрепит его дух, так как утрату он понес тяжелую. Если ваша милость отдохнули, то думаю, стоит продолжить движение.

Отредактировано Тарквемада (09.03.2019 05:29)