Благодатную и естественную тишину заросшего тракта, которым уж давненько не ездил ни один экипаж, нарушил размеренный шорох шагов. Путник ворошил тяжёлыми ботинками растрескавшуюся на жаре сухую грязь, но вот вдруг остановился посередь пути, поднял лицо в капюшоне к небу, вздохнул из-за отсутствия облаков и ступил в чащу. Сразу словно стало легче дышать, стоило лишь могучим кронам скрыть одинокую фигуру от палящего солнца. Хорошо бы дождь, да вот ни ветерка. Зато хоть дичи кругом в достатке. Т'Сао на ходу поправил мешок, где покоился скромный ужин в виде пойманного утром зайца. Приятная, привычная тяжесть... И всё же на душе было неспокойно. Не сходится у матёрого охотника в голове такое количество зверья и весть, что привела его в столь далёкий край.
Знойный летний полдень мерно сменился закатным заревом, а за ним и сумерками. Рабочий люд уже должен был разбрестись по домам и трактирам, а путникам надлежало бы найти ночлег или разбить стоянку, если не хотелось попасть в лапы грабителей... Но этот шёл. А вело его на сей раз не очередное задание, а всего лишь слух, пойманный аккурат по завершении последнего, в харчевне. Молвили, будто в лесах окрест Брута объявился живоглот. Одинокий, как водится - эти иначе и не живут. За годы и годы полукровка хорошо изучил своих заклятых врагов. Точь как тогда, много лун тому... В целом, именно к этим зверюгам Т'Сао питал неоднозначные чувства: с одной стороны, как раз такая разрушила его привычную жизнь много лет назад, но с другой - благодаря тем событиям он стал тем, кто он есть. И теперь способен отплатить многим тварям за их бездумные кровавые разгулы, будь то твари двуногие или нет. Стоила ли жертва его матери и его спокойного существования всех последовавших за ней свершений? Никто не знает, а сам мужчина об этом никогда не задумывался. Сейчас его голову мало-помалу стали занимать мысли о привале, но вот чуткого нюха коснулась смесь запахов, присущая только селениям, а вскоре вдалеке, за чередой деревьев, заплясали огни. Ещё один вздох, и полукровка натянул маску, взяв курс на деревеньку. Коль деньги есть, лучше на перине. А можа и знает там кто про мою цель.
Однако, по мере приближения становилось понятно, что происходит что-то неладное. Сначала мужчине подумалось, что приключилась беда, но спустя буквально минуту наблюдений выходило так, что наоборот. Народ орёт, бегает, таскает чурбаки, лучины; кто-то тащит вилы с таким лицом, что явно понятно - не за сеном идёт и не за свиньями убирать. Шагов через десять стали и слова разборчивы: "Ведьма! Ведьма! Сжечь! Долой!"
Не к добру... Сделав мрачное лицо, Т'Сао пригнулся и юркнул поближе к кустам, умелым и чуть спешным шагом двигаясь вдоль окраины селения, чтобы не попасться на вид, но и посмотреть, что там вообще происходит... Увиденное было уже можно предположить заранее. Девушка, в которой отсюда из необычного можно было разглядеть лишь белые власы, была накрепко привязана к дереву, а вокруг бесновались дети и неугомонные причитающие селяне. В девушку летели проклятья, оскорбления, ветки, камни, тухлые овощи и грязь. Поодаль же, на вытоптанном лобном месте, возводили кострище с шестом. У изгоя был некоторый опыт общения со святыми орденами, поэтому он продолжал выжидать и всматриваться в вакханалию, надеясь увидеть главенствующего. Должен быть какой-то богослов.
Но чем больше продолжалось наблюдение, тем становилось яснее: лидера нет, а это значит, что никто не вразумит беснующихся. И вроде бы, какое бы дело одиночке, в коем тоже намешана добрая половина дурной крови? Да только вот с каждым разом, как пред глазами вспыхивал болезненный образ, сердце его наливалось тяжестью. Девушка вновь и вновь стонет и выворачивается от очередного попадания, силясь то ли изломить руки, то ли отчаянно и тщетно вырвать само древо, а на лице её в какой-то момент, кажется, проступила слеза. Т'Сао тяжко, но тихо хмыкнул, прищурив один глаз. Не-е, не правое дело это. Не отпущение... Жертва. А тут уж видно: коль выждать и опосля расспрашивать пойти - рядом спалят.
Приняв решение и доверившись своему чутью, охотник двинулся вперёд, покинув своё укрытие. В окружении полубезумных селян было несложно пробраться поближе к открытой поляне и обойти её так, чтобы очутиться позади большого древа. Вот тут уж сердце принялось отстукивать ритм почаще, предваряя возможные последствия, но охотник не дрогнул. Подойти ближе  шагов на двадцать тоже оказалось не так сложно, а когда уже селянам стало вдомёк, что среди них чужак, он резко сорвался с места, сшиб одного из стерегущих мужиков плечом, одним движением выхватил меч и рубанул по верёвкам, после чего подскочил к упавшей наземь девушке и встал на её защиту, спокойно держа клинок между собой и безумной толпой.
- Счас она встанет, и мы уйдём. - прокатился в окружающем бедламе его гулкий бас, пока сияющие пурпуром глаза и широкое лезвие выцепляли из толпы самых рьяных, - Кто супротив чего имеет, один раз скажу - не надо.

К счастью или нет, из кустов к девушке вышел отнюдь не зверь, хотя если сил её истощённого разума хватило бы на хоть сколько-то длительное наблюдение за незнакомцем, в нём можно было бы заметить немалое количество звероватых повадок. Как минимум, он резко и быстро обернулся к ней раз, когда та дотронулась до полов его плаща, но ему пришлось вновь обратить всё своё внимание на толпу, покуда та и не думала униматься, что не мудрено. Светится. - подметил про себя охотник после одного лишь взгляда, - Значится, таки непростая деваха.
Как только Селеста поднялась, она почувствовала на себе чужую руку. Это её спаситель приобнял её сверху спины и рюкзака, сунув пальцы в подмышку слева, чтобы поддержать, если та упадёт, прихватил за одежды и слегка прижал к себе правым боком. Надо сказать, сделал он всё это быстро, грубо и безотлагательно, но в данных обстоятельствах едва ли можно было на такое жаловаться. Некто был высок, на полголовы выше самой метек, держался спокойно, хоть и можно было ощутить спешный чекан его сердца, но было что-то ещё. Что-то неприятное, притом не поверхностное, как с этими заблудшими безумцами. Впрочем, и снаружи была странность: он казался твёрдым. То есть, когда тело девушки коснулось его, оно не ощутило привычной упругости плоти, скорее что-то, похожее на чешую или кору. Сам полукровка, кстати, ощущал прикосновения к себе даже через такой покров, но не в полной мере, а как через преграду, навроде плотной перчатки - всё ж таки, неисповедима была сила и мысль того шута, что его заколдовал. Сверх того, возникало некое чувство внутри, будто самому естеству девушки было тяжело находится с ним рядом... И опять же, сейчас выбирать не приходилось.
Секунда на раздумья, и пара двинулась. Т'Сао держал спасённую немного перед собой по двум причинам - недоверие и понимание того, что сейчас она почти бесполезна, если судить по походке. Так хоть нельзя будет пенять на неё, если в спину кто ударит. Капюшон немного мешал, приходилось дёргаться и едва ли не огрызаться, когда на краю зрения возникала чья-то рука или острый инструмент, но лучше уж так... Возможно, в других обстоятельствах эта сцена показалась бы Селесте забавной - будто наставник поймал нашкодившую ученицу, которая умудрилась пораниться, и сейчас прилюдно ведёт её сперва на выговор, а потом и на лечение, но меч в близкой руке, периодически появляющийся в поле зрения, и окружившая их оголтелая толпа неумолимо ломали сей образ. К слову сказать, оружие было вполне обычным, разве что лезвие выглядело куда шире и внушительнее обычных мечей, да концы гарды были искусно сточены кузнецом в цилиндрические клинья.
Всего пара минут прошла, как двое сумели достичь окраины деревни. За это время из толпы никто не отважился кинуть ничего весомее простодушных проклятий и забористых ругательств. Пару раз кто-то норовил ткнуть рогатиной или вилами, но громиле достаточно было топнуть в их направлении и сделать небольшой финт клинком, и весь запал утихал. Однако же, у тёмного не возникало сомнений в том, что будет дальше. Обозлятся. Это тебе не звери, а я лишил их добычи... Только бы псов не спустили, жалко будет. Когда в толпе наконец появился просвет, ведущий во мрак чащи, Т'Сао прибавил ходу и резко развернулся, не желая получить удар в спину и всё ещё держа селян на отдалении лезвия. Его шаг стал мельче и чаще, но не утратил стойкости. Он абсолютно спокойно зашёл спиной в заросли и лавировал меж деревьями так, будто имел третий глаз на затылке. Отдалившись ещё метров на сто от тех, кто рискнул пойти следом, но остановился у первых назойливых зарослей или запнулся о корни в темноте, некто вернул меч в ножны торопливым, отточенным движением и быстро переместился, став лицом к лицу с полуэльфийкой и серьёзно глянув на неё огнями своих хмурых глаз. Тяжёлые руки легли на плечи.
- Не дёргайся. - Прозвучал низкий, грубоватый голос, после чего девушка была с тихим выдохом напряжения подхвачена головой назад, и весь мир затрясся: мужчина побежал, постепенно набрав приличную скорость. Он не старался ступать мягче, даже более - порой отпрыгивал влево или вправо, чему явно были не рады свежие синяки на бледном теле, а потом вдаль уносилось дерево. Наверное, через какое-то время можно было понять, что ему не очень удобно так бежать, но если бы он нёс свою "ношу" боком, на одном из таких деревьев вполне мог остаться отпечаток лица ушастой, так что оставалось лишь держаться за грубую одежду и угасающее сознание, пока гневные голоса и казавшаяся неминуемой участь таяли вдали.
Темнота, шорох, шелест, шум шагов и дыхания - вот и всё, что сопровождало пару следующие несколько часов, кроме редких зовов ночных птиц или едва слышного перестука коготков где-то сверху. Два раза охотник останавливался: раз для смены плеча, на котором нёс Селесту, другой для передышки и оглядки. В третий раз замедлился уже незадолго до того, как опустить её, наконец, наземь, уже более осторожно, пригнуть голову рукой и помочь пролезть в естественное укрытие в корнях некогда могучего, а ныне сухого древа. В обхвате этот исполин был столь крупным, что даже они вдвоём не сомкнули бы рук... Быть может, потому и усох, что разросся настолько, что уже не мог сам себя прокормить. Мужчина усадил спасённую полулёжа к одной из стен "пещеры", а сам прильнул к лазу и максимально затих, казалось даже дышать перестал, хотя только что пронёсся через пол-леса, как буйтур. Секунда, две, три... Совиный клич... Шум листвы от легчайшего порыва ветра... Наконец, расслабленный и тяжкий выдох, - Ушли...
Пурпурные огни глаз снова перенеслись на метек, смерив её критическим взглядом раз. Выражение их было где-то посереди между заботливым и хищным. Всё ещё не снимая капюшона и маски, некто отвязал от пояса рог-флягу, откупорил и молча протянул девушке, пока другой рукой стягивал и развязывал заплечную сумку. Жидкость в роге пахла самой обычной водой, но в темноте было трудно разобрать, что там на самом деле.

Отредактировано ТСао Ансерон (15.12.2023 22:54)

Небольшой рассказ девушки о себе полукровка прослушал молча, пока снимал с себя колчан с луком, только лишь кивнул и хмыкнул тихо, когда она закончила, что можно было видеть в основном по покачиванию его горящих глаз. Можно было сказать, что в этот раз чувство справедливости его не подвело. Звери это добро. Магические - не очень... Да и не жду я платы. Даже не знаю, на кой сунулся. Он без какого-либо рвения или жадности развязал чужой рюкзак, немного пошарился там, доставая разные предметы и с тихим сопением обнюхивая их, в конце концов наткнулся на свёрток или мешочек с едой (по крайней мере, пахло это съедобно) и положил его на колени светлой, а сам достал запасы из своей торбы. Осторожничает, не доверяет - спасти-то спас, но мало ли, чем там незнакомка может питаться, уж жизнь научила, что у некоторых веществ запаха нет. Тушку зайца он хотел оставить, да только к утру явно испортится совсем. Делать нечего, придётся выбросить. Вздохнув, он достал добычу и поднялся, насколько позволяли своды. В таком ограниченном пространстве до нюха девушки, привыкшего к животным, мог донестись запах свеженькой мертвечины.
- Не ранен... Счас вернусь. - Охотник прильнул к лазу и прислушался, после чего тихо вылез наружу, сделал пару шагов прочь от их укрытия, немного сориентировался к той стороне, где в лунном свете был виден достаточно длинный зазор меж многих деревьев, и с силой зашвырнул тельце так далеко, как вышло. Возвращаю, что забрал. Авось и гончих привлечёт, коль таки натравят. Он также тихо вернулся, взял обратно свою воду, чтобы слегка омыть руки, и помедлил. Как ни крути, а чтобы поесть и попить нужно явить лицо. Подумал пару секунд, посматривая на спасённую, затем всё же стянул маску и снял капюшон. Лёгкое пурпурное свечение в их маленьком прибежище усилилось; оно пробивалось сквозь неплотные стыки его странного покрова, который в темноте было тяжело разобрать в деталях, но ближе к затылку этот покров редел, так что проглядывалась неестественная, тускло сияющая синевато-фиолетовая кожа. Отхлебнув немного, Т'Сао решил чуть рассказать о своих мыслях, почему не использует предложенную завесу, - Ткань не пойдёт. Засветят. Лучше бы лапник, но мы утром уйдём.
Не было сомнений в том, что селяне начнут прочёсывать лес после такого происшествия, а поскольку пара бежала неразборчиво, у мужчины не было уверенности, насколько далеко они на самом деле ушли. К тому же, он наверняка оставил очень много следов после своей пробежки, любой мало-мальски годный следопыт вычислит. Одно только радовало - вероятность того, что за ними пошлют кого-то серьёзнее местных охочих мужиков да лесорубов, была невелика, если судить по размерам деревеньки и по разным признакам её жителей, навроде одежды и говора. Как бы ни были тёмному нелюбимы города и сёла, а за сотню с лихвой лет что-то да научился различать.
В ответ на высказывания о продаже крови и жертвоприношении странник одарил Светлячка неодобрительным прищуром. Одно дело продавать части зверей, на то она и добыча, а с разумными так... Да, от него часто ожидали зла и неприятностей, но чтоб другие предлагали забрать их жизнь в качестве платы за хи же спасение? Такого ещё не было. И диковатому полукровке это показалось дико. Приняв во внимание тот факт, что его новая спутница отчасти эльф, мужчина тихо  фыркнул и откусил кусок вяленого мяса, - Мне твоя жертва незачем. Помереть легко, деваха, успеется. Ты попробуй пожить.
После того, как они оба поели, Т'Сао слегка потряс усталой головой и ещё раз прислушался к округе. Тихо. Мм... Не хочется доверяться случаю, но из сил выбился. Хоть бы силков по округе навязать, да не видно ни зги... Пока могу, надо поспать. Он немного спешно разложил на земле свой спальный мешок в качестве подстилки, расстегнув и расправив его, затем помог полуэльфийке лечь, уложил меч с ножом поблизости от себя, снял плащ и сам лёг, накрыв им их обоих... а также бесцеремонно обняв девушку за талию одной рукой и немного придвинув ближе. Странный, весьма личный и даже немного пугающий жест. Однако, чудное, словно бы резное лицо напротив оставалось всё так же серьёзно и немного хмуро, показывая, что мужчина в самом деле не желает близости. Секунду спустя, он и сам пояснил, закрывая глаза и укладываясь на свободной руке поудобнее, - Огня не развести, так погреемся. Спи.

Отредактировано ТСао Ансерон (17.12.2023 13:59)

Посмотрев, что девушка сама ест пищу без опасений, Т'Сао всё-таки взял предложенную долю как минимум, чтобы от него отвязались. Принюхался. Мёд, орехи... Плоды? Ягоды? Мужчина осторожно лизнул неизвестное доселе яство. Вполне вероятно, что по отдельности он пробовал все его составляющие, а вот вместе не доводилось. И надо сказать, судя по чуть поднятым бровям и слегка расширенным глазам, ему понравилось, но съел он это угощение только после своей пищи, а между тем сказал, - Не выкай. Мне чужд высокий слог.
В некотором смысле, в этой фразе было больше значения, чем было сказано. Охотнику было чуждо практически само понятие этики или этикета, даже самая банальная людская вежливость... Да, мать дала ему базовые правила приличия, каких придерживалась сама, но это было очень давно - что-то поистёрлось, что-то исказилось, а иное и вовсе было со временем отброшено за ненадобностью. Во-первых, от таких сложностей в лесу толку меньше, чем от хорошего ножа или куска верёвки, а во-вторых, его просто этому никто не учил. Он и поначалу-то своего мстительного ремесла старался избегать людей, а уж как приобрёл славу "Охотника с горящими глазами", так и того реже старается заходить в города крупнее пары дюжин крыш, хотя, казалось бы, это был хороший шанс наконец выйти в свет, поведать о своих подвигах и, возможно, получить некие награды помимо терпимости. В конечном итоге, всё, чего полукровка поистине хотел, это признание и собственное место в таком чужом мире. Просто и не говорил никому, и добивался всего этого не самым лёгким и не самым явным путём, и может даже ошибочно полагал, что знает, как этого достичь.
Предложение расстелить ткань было принято, также скорее из желания лишь покончить с этой маловажной мелочью и переключиться на следующую задачу, чем из-за пользы. Свой спальный мешок Т'Сао разве что как лодку не использовал, так что от одной ночи на сравнительно сухой земле ему ничего не сделается, но раз светловласой так спокойнее - пусть будет. На очередное самобичевание от неё и неуверенность в своих силах по сравнению со спасителем последний только пожал плечами, - Совсем быстро тоже не надо. Не всё время же бежать.
А вот гневная тирада ему не понравилась, пусть даже из неё удалось выцепить несколько интересных моментов касательно прошлого этой "ведьмы". Выходит, у нас немало схожего. Зверей предпочитаем, с отцами туго, и сами мы изгои... Токмо вот это мало что меняет. Так, разве что, можем малость друг дружке изведать, как справляться с тем или иным. Нежелание помогать людям просто так мужчина мог понять сполна, но такая рьяная жертвенность и такое... вещественное отношение к своей жизни было в новинку.
- Молвишь, заменить тебя может любой? Ну так пока не заменил, значится, живи, хоть бы чтобы найти этого "любого" али взрастить. Сама ж, вон, разумеешь, что только ты на что-то способна... Лечить можешь руками одними да слогами. Я не могу, а сталбыть, уже не любой заменит. Да и жизнь моя ничуть не ценнее твоей. - Споры о таких эфемерных вещах тоже были для Т'Сао не рядовым событием и требовали внимания, а уж тем более после приличного марафона по тёмному лесу, посему любую дальнейшую речь он отсёк жестом руки и не терпящей отказа "точкой", - Не будем нонче об этом. Днём.
Как улеглись, полуэльфийка уткнулась в охотника как-то очень по-детски, уязвимо и отчаянно. Невольно и ему вспомнились долгие и холодные ночи, когда только тепло близкого и родного тела матери давало надежду на следующий день. День, в котором новые тяготы и раны, да, но и новый опыт, новые открытия, новые нелепые случаи, что теперь зовутся воспоминания. Мужчина тихо и сухо хмыкнул своим мыслям, но вопреки возможным ожиданиям не отстранился, не дёрнул какой-нито мышцей, чтоб Селеста ослабила хватку, а совсем наоборот. Кажется, грубый на ощупь и тучный внутри комок воли в первый раз за последние часы хоть немного расслабился, испуская долгий и мерный выдох, который непонятно когда успел задержать. Стараясь упокоить своё сердце; убедить его, что пока беда миновала, чтобы другому существу подле не отбивали ритм кошмаров барабаны вечной войны за выживание. И была лишь одна нозящая дума, с которой естество хоть наполовину, но всё же человека, отдалось сонному мраку, - Неужто я зачерствел?
Что-то разбудило. То ли трель ранней птицы поодаль, снаружи, то ли треск ветки, принятый натренированным сознанием за неестественный. После пробуждения Т'Сао ещё какое-то время всегда лежал недвижимо, вслушивался, осторожно всматривался, хоть и не всегда удавалось незаметно приоткрыть мерцающие очи. Сна явно было мало, голова осталась тяжкой, а рассудок был, как в тумане, но это явно лучше, чем валиться с ног к утру. Солнышко уже проливало своё раннее, благостное золотце в чащу и укрытие пары. Утро... Не зело раннее... Собрать бы росы. Мужчина осторожно пошевелился, глядя на спасённую вчера незнакомку рядом. Спит ли? Заметил, что власы сменили цвет, отчего насторожился. Хотел уже было будить, завтрак доставать... Но вот вновь тихий треск, и звучало это точно не как дерево. Охотник мигом замер, перестал дышать и вслушался. Тук... тук... хр-рум... чавк... Лицо снова сделалось хмурым. Тихо, стараясь двигаться как можно меньше, полукровка повернулся к девушке, сперва прикрыв ей рот одной рукой, а затем осторожно растормошив за плечо, пока та не проснулась, причём как только это случилось, он слегка прижал её к спальнику, чтобы не дёргалась и не шумела. Встретившись с ней мрачным взглядом, он пальцем у своего рта показал быть тихой, снял руку с её рта и кивнул неспешно на выход, после чего максимально аккуратно переместился поближе к луку с колчаном и извлёк стрелу. Секунд десять у него ушло лишь на то, чтобы поднять голову и опасливо взглянуть через лаз. Его терпению и тишине поистине можно было позавидовать.
Понаблюдав немного так, Т'Сао медленно повернулся, посмотрел искоса на светлую и поманил опущенными пальцами. Видимо, не понимал, что видит или слышит. Когда Селеста подошла и высунулась поглядеть, она могла различить вдалеке - видимо, куда вчера улетел заяц - относительно некрупную бурую тушку с проглядывающимися нотками белого. Зверёк с удовольствием уплетал душистую добычу, да вот только что за зверь было тяжко разобрать. Для куницы али норки великоват. Росомаха? Так с теми лучше не связываться, такие и на медведя попрут, не дрогнут. А охотник сидел рядом, поглядывал да поигрывал тихо пальцами на древке. Ожидал решения.

Волчонок, значца? Приняв сии новые сведения об одном из знакомых обитателей незнакомых земель, охотник опустил глаза в раздумьях. Хорошо б узнать, отчего бурый. Легше меж земли да коры да листьев прелых прятаться, чем меж скал? Сходит. А опосля и охотиться поможет. Мужчина кивнул своим мыслям. Догадка звучала стройно - природа не любит напрасных усложнений. Если уж простая смена покрова может дать сразу столько преимуществ, она бы неизбежно закрепилась, как минимум потому, что такое потомство лучше выживает. Однако же, стоило и о своих шкурах подумать, ведь ситуация была не ахти. Дело ясное, что детки без мамаши гулять не ходят... точно уж не эти. Но и вредить ей почём зря было бы неверно, почто же беды разумных на простых зверей перебрасывать? Да только и селяне их уже ищут, и добро бы поскорее да подальше отседова.
Впрочем, достаточно было одного взгляда на светлую, что чуть не падала, пошатываясь в сомлении, чтобы тихо вздохнуть и принять решение, - Обождём. Спи ещё, потом дотемна пойдём.
Полукровка умолчал ещё и о своём необычном кольце, которое дополнительно ослабило бы эффект заклинания, просто будучи поблизости, а потому при любом раскладе стал бы настаивать на ненужности напрасной растраты сил. Кроме того, просто не любил он магию, чего уж там. Т'Сао ещё раз высунулся медленно и понаблюдал тихо за зверьком, не забывая прислушиваться и изредка принюхиваться, да на растения поглядывать. На нас ветер... Добро. Только раз он отошёл со своего "почётного караула", дабы придвинуть поближе меч на случай вынужденной защиты, и взять половину лепёшки. Как бы такая пища не приедалась, а это всё же лучше, чем жевать кору и коренья. Мяса бы, да это хоть не пахнет... Ничего, ничего. По пути ягоды должны быть. Мерно жуя пресную выпечку, мужчина сидел недвижимо чуть пониже и чуть в сторонке от лаза. Если бы не светился и слегка разделся, могло бы показаться, что он взаправду срастается с корнями, будто истинный дух природы. Быть может, и стоило бы поискать способ такое провернуть, на будущее.
Время тянулось. Сердце охотника было почти мирно, несмотря на нависшую незримую угрозу. Подчас раньше приходилось выжидать долго, но всё ж то были какие-нито горные козлы али одиночные чудища, а тут не пойми сколько оголтелых да ополоумевших, непонятно чего знающих и умеющих, ещё и лес незнакомый в придачу. Но коль уж на то пошло, если Т'Сао и нашёл для себя хоть что-то схожее с родными краями, то это были именно леса - что скальные, что равнинные - и так просто оборвать свою жизнь он не даст. Перевёл чуть разгневавшийся было взгляд на девушку, вздохнул, успокоился. Её тоже. А коль скокмо прям тут нам помирать на роду писано, так хоть древо сдобрим. Почти благоговейно и с большим почтением проведя пальцами по ближайшему корню, охотник вновь сжал покрепче лук и повернулся к лазу.
Поздно ли аль только за полдень, но щелчки и прочие звуки снаружи пропали. Птицы щебетали уже не так встревоженно, и в целом обстановка казалась спокойнее. Пора. Вновь просунувшись, вверх, выглянул, осмотрелся. Никого, ничего... Разбудил девицу, всё ещё тихо, но уже не столь опасаясь за скрытность, и тут же принялся молча собираться, первым делом забрав плащ и пристегнув на место оружие, а уж затем занявшись всем остальным. Задумка Селесты, конечно, удалась, но также сработала и в обратную сторону: теперь от её спутника некоторое время будет пахнуть ей самой, хотя его это, с виду, не беспокоило. Вновь плотно упаковав свой заплечный мешок, мужчина взял в кулак вместе с луком две стрелы и наказал перед выходом, - Далеча не отходи, а выглядывай низины. Там лужицы, запруды, ключики. Вода нужна. Заслышишь чего - замирай... Ягоды, грибы, травы можешь собирать, какие знаешь, токмо не медли.
Наконец, пара выбралась на поверхность, где можно распрямиться и вздохнуть полной грудью, пусть даже в воздухе витала тревожная неопределённость. Тёмный тут же натянул капюшон с маской, максимально скрывая свой неестественный образ и свечение, попытался сориентироваться по солнцу, потом быстренько осмотрел поляну и двинулся наперекор самой свежей удаляющейся звериной тропке уже более мерным и лёгким шагом, минуя ветви и кустарник широкими петлями, чтобы самим оставить как можно меньше следов.

Охотник особо не умилялся непривычно уютному образу спящей девушки, которую кто-нито да не побрезговал бы назвать красавицей. Красота... Вот с этим понятием у полукровки было туго. Говоря общо, ему нравилось всё естественное и он умел видеть красоту в простых вещах, но ведь и среди не противных природе явлений было немало такого, отчего даёшься диву, а то и ужасаешься. Благо, например, что никто из смертных не помнит, когда им в младенчестве впервые пришлось услышать небесный гром и увидать вспышку молнии. А уж стоит только заслышать о зверях, жрущих свой выводок, или о жуках, что превращают иных в живой, съедобный дом для личинок... Т'Сао даже закрыл глаза и дёрнул головой, снова прислушавшись к шорохам снаружи. Что касалось женщин, то осознавал он это или нет, но мужчина находился в крепком плену предубеждений: в своих долгих странствиях он знавал женщин, безусловно, да не всякая решалась с ним возлечь, и тому была повинна прежде всего необычная внешность, как он полагал. Отчасти это было так - когда грубая корка и свечение и привлекали, вроде бы, а когда и явно отторгали - но суть проблемы лежала глубже. Равно как и то, что любил он сам, воспитанный одинокой отшельницей полукровка был весьма простым существом, не отягощённым многими правилами, привычными горожанам, и если одни любили такую свободу разума, то другие называли его неотёсанным и даже диким простаком. Себя же самого он не считал красивым или статным, рази что просто не таким... хотя таил опасения, что иной раз к нему проявляли внимание не из любопытства и даже не из сострадания, а из жалости. Вот такое было воистину неприятно.
Спустя недолгое время, девушка тихо забормотала во сне. Похоже было, что сумбурные мысли одолевали не только путника на стрёме, но на сей раз он оглядывался мало, стараясь особо не брать их в голову. Быть может, потом расспросит, если не убоится бередить прошлые раны, которые, как ни странно, у них схожи. Пока не пришла пора выдвигаться, все думы и опасения неизбежно отметались, оставляя место только заботам о волках снаружи.
На вопрос о возвращении Селеста получила только лаконичное "Нет." Видя её тяготы, Т'Сао даже подумывал взять часть её ноши, но в конечном счёте пока не стал озвучивать такую возможность. А собрав свои пожитки, он с долей интереса пронаблюдал за манипуляциями с тем, как наперво кажущийся непригодным кусок платья обращается в удобную походную перевязь. Даже кивнул потом одобрительно, вроде бы. Пока ещё сложно было понять по чудному резному лицу, когда то пытается выразить хоть какие-то отличные от тучной угрюмости эмоции, но брови он точно слегка приподнял, а глаза чуть прикрыл снизу.
Как вышли да разошлись слегка, вчерашней жертвенной бедолаги будто след простыл. Теперича по лесу шла весёлая дева, что словно только выпросилась у строгой мамани на прогулку, а ветерок доносил срывающийся с её губ незнакомый мотив. Поглядывая искоса, тёмный покачал головой и тихо вздохнул. Ну ты глянь? Мы от целого села удираем, а она как по цветы пошла. Ветренная же ты оказалась - то в грусть, то в радость. Эх... Зато всё от души. Между тем, Т'Сао и сам не забывал посматривать под ноги да по близкой округе. Лес этот был хоть и старый, но добрый, щедрый, не исколотый многими сотнями стоп. Вот, глянешь раз, тут тебе пара хороших грибочков нашлась, глянешь два - там уже начал раскидывать свои широкие листы дикий хрен... Ужин обещает быть приятным. Словно в подтверждение подошла и светлая, поделилась ранними ягодами, коих охотник взял всего щепоть, не желая сильно дразнить аппетит, ведь идти ещё долго. Водички бы... Ещё через какое-то время Лести подозвала мужчину, чтобы показать найденные травы перед сбором. Снимает боль? Надо запомнить. Вот тут Т'Сао в самом деле остановился, молчаливо присел и внимательно, с полной концентрацией изучил все возможные признаки данного полезного цветка. Общий размер, форму листьев, длину стеблей, внешний вид соцветия. И без объяснений понятно, что такие практические сведения он ценил высоко.
За час ходьбы пара успела набрать достаточно лесных даров на ужин, а вот воды повстречали всего одну мелкую лужицу, зато настолько чистую, что странник решил зачерпнуть пару глотков прямо так, без кипячения. Впрочем, может быть, он был привычен к подобному, в отличие от девушки. Но что одновременно обнадёживало и вызывало лишь больше опаски, так это тишина. Нет, птицы над головами и далёкие звери никуда не девались, но не было ни звуков, схожих на людские голоса, ни следов, словно и не преследует их никто. Так прошли ещё с пару сотен шагов, а потом охотник вдруг замер, глядя себе под ноги. Постоял секунду, присел, провёл по чему-то на земле пальцами, после чего подозвал спутницу жестом. Подойдя, та могла рассмотреть, как полукровка обводит по контуру, едва касаясь кончиком пальца, грузный след острого раздвоенного копыта на примятой зелени.
- Секачи... Боровы, бишь, али как их ещё там. - поделился он, медленно перебираясь чуть в сторону и указывая на целую вереницу следов, тянущуюся почти впопад с тем направлением, куда шли двое. Т'Сао выпрямился и нахмурился, озираясь с прищуром. Следы свежие, недавно тут ходили. Ладно хоть без выводка. А ну как, прикинуть, скокмо их тут?..
Постояв и помолчав, изучая окружение, охотник высказал свои мысли, глядя на остроухую, - Молоди нету, всё рослые. Четыре, не меньше... Навряд ли нападут, коль к лежбищам их не полезем. Секачи зело шум не любят, да вот нам-то шуметь не с руки. Хм... - Он снова опустил глаза в раздумьях.