Пропадет девка.
Перед глазами на миг появилось морщинистое лицо старосты деревни Кленовый Желудь. Абсурдное название, как и все, что происходило вокруг, в Топях Стагмуса.
Как пить дать, пропадет.
Кленовый Желудь считался последней деревней на пути к чему-то неизвестному и опасному, он был краем фронтира. А дальше…
Дальше-то ходу нет.
Ведь там располагалась еще одна деревня. Серая Долина. И пять лет назад она была вырезана подчистую. Чудом выжил лишь один человек, охотник, которому повезло не находиться в деревне, когда началась бойня. Он сошел с ума, но его слова мог наизусть пересказать любой житель Кленового Желудя. И эти слова не давали Инире покоя, они будоражили ее звериную сущность и гнали вдаль, в темную чащу, сквозь склизкий туман и вероломную топь.
Черные тени… Выли и скалились… Разрывали всех, кого видели… А кто бежал... того загоняли, точно диких зверей…
Охотник тот прожил недолго. Повесился на чердаке, как только в окрестностях Кленового Желудя погиб первый человек, под ногтями которого нашли серую шерсть.
Знакомый почерк. Инире не нужно было долго расспрашивать, чтобы понять, чьих рук это дело, и ее манило туда, в Серую Долину, ее словно тянуло туда веревкой. Зов мог стать сильнее все еще больного рассудка, и чтобы не сойти с ума, Инира поддалась этому зову. Теперь ее инстинкт и ее ум действовали как одно целое, и если первый подгонял Пепельную, что было мочи, то второй сдерживал ее безумные порывы и не давал пропасть в этих опасных землях.
Взгляд задержался на скользкой земле у самой кромки мутно-зеленой воды, чья гладкая поверхность была затянута пленкой и усеяна листьями. Следы. Эти следы могли принадлежать лишь одному существу. Такому, как Пепельная. Не могло быть ошибки - ведь спустя несколько мгновений она уловила и запах. И чем дальше она шла, тем сильнее он становился. Тем больше нарастала эйфория, и тем жарче разливался огонь в ее груди. От предвкушения скорой встречи она вся подобралась, словно готовясь к погоне, прищурилась, ощутила в себе азарт. На ее губах иногда мелькала едва заметная мрачная усмешка.
Тихо. Пусто. Эйфория отвлекала, и не сразу Пепельная почуяла беду. Топи Стагмуса стали логовом для самых зловещих тварей, и еще совсем недавно Инира на каждом шагу видела их следы, чуяла их запахи, слышала их рев, шелест, рык и стук. А теперь... Пустота. Неужто оборотни забили всех чудовищ в округе? Если так, то у Кленового Желудя оставалось совсем мало времени до того, как зов Волчьего бога приведет стаю туда.
...Нога провалилась в топь. Инира поспешно выдернула лодыжку из хватки трясины, и в этот миг краем глаза она увидела тень на краю кустарника на противоположном берегу. И учуяла новый запах.
Смерть. Разложение. Инира поморщилась и повернулась в сторону тени, но та исчезла, будто ее там и не было.
Холодно. Кожа Пепельной покрылась мурашками. Туман сгустился, потяжелел, надавил на виски.
Чужаки. На территории оборотней появился кто-то еще, и принес он с собой смерть и разложение, принес трупный запах и гниль, которой пресытился болотный воздух.
Сперва ей показалось, что она видит угловатый валун или голый ствол дерева, но из тумана проступили очертания постройки - это был деревянный сруб на краю поселения. Инира ступила в Серую Долину, но никто из оборотней ее так и не встретил. Пять лет назад потрошители сеяли здесь смерть. Теперь же им кто-то воздал сполна. Или же они просто ушли отсюда?..
Пепельная стояла у угла дома. Как ни гнал зов ее вперед, она сдерживалась. Усилием воли она оставалась на месте. Принюхивалась. Прислушивалась. Вглядывалась в белесую мглу...
Хрустнула ветвь. Захлюпала промозглая земля. Шаги - даже прыжки - приближались, но дыхания Инира не слышала. И учуяла лишь трупный запах. Как будто бежало что-то мертвое.
Из-за угла выскочил потрошитель. Шерсть была оборвана, ровно как и кожа - проглядывались ребра и засохшие на них остатки плоти. Не хватало мышц на руках. Пепельная ясно видела голые кости. Левого глаза не было. Правый, казалось, болтался лишь на одном сосуде - Инира не успела рассмотреть.
Прыжок в сторону. Человек так далеко не прыгнул бы, но Инира уже не была человеком. Шаг по инерции. Другой. Упор стопы. Разворот.
Она ринулась навстречу потрошителю, сделала подшаг в сторону и отвела корпус, уходя от атаки…
Что-то хрустнуло, шаг оборотня будто надломился, и зверь промедлил. Инира думала, что успеет лишь полоснуть пролетающую мимо нее тень по спине, но ее меч опустился прямиком на шею мертвого оборотня. Теперь хрустнули связки и кости. Голова покатилась по тропе возле сруба, а туловище инерция понесла дальше. В темном провале колодца оборотень исчез.
Вдох. Выдох. Вдох.
Тише.
Это был не ее тон. Целое созвездие чужих голосов раздалось в ее голове. Инира уже ощущала такое раньше. "Тише", - успокаивали ее духи Тенебры еще совсем недавно. Они явились ей и сейчас, пусть и незримо, но она слышала и чувствовала их.
...Выдох.
Голова лежала на земле лицом к Инире. Единственный глаз, едва ли не выпавший, казалось, смотрел сквозь нее, пронзал ее душу, и ему совсем не было дела до живого потрошителя.
Туман стал прозрачнее в тот момент, когда Инира увидела темную фигуру у колодца. Ту самую фигуру.
...Стало немного теплее? С чего бы?
- Недобиток, - услышала она шипящий голос. - А ведь говорили, что всех волков кончили.
Может, ей показалось, а может, и вправду два глаза ярко блеснули мертвенной синевой во мгле.
- Ничего, Зарак и тебя примет, - сказала фигура.
Еще не поняв, кто стоит перед ней, Инира презрительно поморщилась. Нежить? Лич? Вампир? Кто перед ней? Важно ли? Она лишь знала, что встретила того, в ком нет отваги встретить неизбежное - ведь именно такими были Дети Зарака. Она увидела труса. И она, полжизни бившаяся на арене, она, никогда не просившая пощады, она, готовая к смерти уже очень давно, увидела оскорбление в том, что ее поставили в один ряд с ходячим трупом, что сейчас маячил перед Инирой.
- Иди сюда! - ее голос разнесся по улицам, взлетел над крышами домов и кронами деревьев. Ее усмешка превратилась в хищный оскал.
Хрустнули костяшки. Из пальцев проросла шерсть. Ногти заострились, изогнулись и удлинились. Колени, пронзенные болью, ломались в обратную сторону. Лишь спрятать меч и сбросить плащ успела Инира.
...Черная тень, разбавленная мертвенно бледными пятнами, сверху метнулась на нее. И исчезла.
Болели виски. Сжимались артерии на шее. В голове нарастал гул. Перед глазами… перед глазами появились снежные поля Тенебры. Такие заманчивые. Такие родные. Но…
Ты не угадал, вампир. Зря надавил на больное. Тенебра стала чужой, но эта боль отрезвляла.
Инира раскрыла глаза за несколько мгновений до того, как черная крылатая тень врезалась в нее и повалила на землю. Крепкая хватка Пепельной сжала врага, а острые клыки вонзились в шею и вырвали кусок плоти. Вместе с тем Инира почувствовала, как нечто острое пронзает ее тело. Она сцепилась с вампиром насмерть, и брызги крови расплескивались вокруг. Но ныне ее габариты помогли ей победить - огромная пасть потрошителя, сжав челюсти, вырвала руку вампира из плеча. Что-то острое полоснуло по щекам Иниры, резкий толчок отбросил ее назад, заставив удариться спиной о корни дерева. Рык раздался над Серой Долиной, но лишь на мгновение. Сквозь занавес ярости Пепельная вспомнила: ее враг ранен, нужно методично добить.
Методично. Без глупостей.
Не теряйся. Не забывайся.
Тень мелькнула меж домами, но Пепельная была не менее стремительна. Стена. Крыша. Прыжок. Вампир упал наземь, придавленный весом потрошителя. Что-то успел прошептать кровосос, но если это было заклинание, то ему не суждено было сбыться. Обессиленный вампир не смог дать отпор. Вонзив когти в его глотку, Инира просто отодрала ему голову от тела. Кровь брызнула ей в глаза, а руки кровососа в конвульсии забились об ее предплечья...
Уйти. Надо уйти.
И она шла. Куда-то - шла. Сколько - не знала. Теперь - в виде человека, на котором остался на перевязи меч, плащ и ошметки одежды.
...Пепельная пошатнулась, и ее кровь оросила землю. Инира сделала шаг и едва ли не повалилась на бок. В горячке боя, в припадке ярости многого она не заметила. И не заметила, как у нее из бедра и левого бока хлестала темная кровь.
Пальцы ноги задели корень. Инира упала наземь, и ей вдруг показалось, что ее ребра разлетелись в стеклянные осколки. Звезды мерцали над головой. Созвездия подсказывали - до Тенебры было не так далеко. Разве можно было так просто умереть, не увидев родные льды?..
Вздох перешел в хрип. Лежа на спине, Инира вдруг почувствовала, что ей почти больше нечем дышать. Пронзили легкие, и она не могли ничего с этим сделать. Кто-то говорил, что на оборотне все заживает, как на собаке, и даже лучше, но Инира ничего такого пока не заметила.
Обидно и жаль.
Она увидела белые поля Тенебры, и над ними духи танцевали в метели. Во вьюге показалась белая волчья тень... Несомненно, Инаэ.

Отредактировано Инира (05.11.2019 00:17)

Прежде остального она ощутила боль в спине, словно в кожу и мышцы кто-то вдавливал твердую рукоять меча или костяшки шипованной перчатки. Усилием вновь окрепшей воли Инира удержалась, чтобы не заерзать на лопатках и чтобы подавить стон, рвущийся наружу. Она приоткрыла глаза медленно и осторожно, все еще не веря, что осталась в мире живых… Сколько крови она потеряла? Сколько энергии испустила ее бессмертная сущность, которой теперь надлежит присоединиться к бесконечной погоне на охотничьих угодьях Волчьего бога и духов Тенебры? Много, слишком много, и выжить было невозможно.
Но много - для человека. Лишь для человека. Разве мертвых слепит свет? Разве они ощущают, как их мышцы затекли, а руки задрожали от слякоти?
...Холодно. Холод расползался по спине и сковывал намертво каждую мышцу, каждый сосуд, этот холод словно намерен был заточить ее в Топях навеки, приковать к земле, высосать силы, чтобы Инира догнивала здесь последние свои мгновения. Чтобы она, по случайности не покинувшая мир живых, вернулась на путь, уготовленный ей.
Это ли холод? Это ли ощущение того, что кровь леденеет в жилах, и вены разобьются при первом ударе о камень, подобно стеклу? Это ли морозные иглы, впивающиеся в кожу тех, кто идет против ветра навстречу яман? Это ли холод, в целости хранящий тела отважных годы и десятки лет, не позволяя плоти разлагаться? Нет, это лишь жалкое подобие истинной, первородной стихии, которой пронизана Тенебра, которой воздают почести шаманы и мольбы сбившиеся с пути странники.
И... тепло?.. Что-то тяжелое и плотное легло на грудь Иниры, на ее живот, на ноги. И мягкое, несравнимо мягкое по сравнению с корнями, что впивались ей в спину. Мягче всего, чего она когда-либо касалась... почти.
...Силуэт. Сначала неясный, но с каждым мгновением он приобретал очертания. Мужская фигура. Худощавая. Высокая. Она сидела поодаль, но Инире казалось, будто бы фигура все время нависала над ней, будто угрожала, будто насмехалась. Пальцы правой руки двинулись, кисть слегка повернулась в ту сторону, где обычно возвышалась над ремнями рукоять меча Шейды.
Это был мужской силуэт. И когда свет перестал резать вновь открывшиеся глаза Пепельной, она поняла, что рядом с ней сидел мертвец.
По спине пробежался холодок. Сожаление и разочарование вновь надавили на сердце Иниры железным прессом. Горечь едва не выдавила слезу, скопившуюся в уголке глаз, но так и не пробежавшуюся по щеке. Инира не должна была так быстро воссоединиться с мертвыми! У нее было так много дел! Она даже не успела вернуться домой!..
В отчаянии она с гримасой боли перевернулась на бок и приподнялась на локте - ведь к чему теперь была осторожность?..
Но холод, пусть и не веяние первородной северной стихии, не проходил и не растворялся. Боль все еще пульсировала по бьющимся жилам, а мышцы все еще болели от долгого лежания.
- Жива? - едва слышный шепот сорвался с ее пересохших губ, но ответом ей был лишь жест мертвеца, призывающий к тишине.
Инира замолчала - возможно, духи Стагмуса взывали к кому-то из местных героев, вели кого-то через темный барьер смерти, и их нельзя было отвлекать. А может, мертвец просто не хотел с ней говорить.
Но Инира уже была не в том положении, в котором очнулась, она уже прервала тишину и покой поляны своими движениями, когда отползла немного в сторону, поднялась еще выше, почти в сидячее положение, и подтянула ноги к себе. Так ей стало теплее и даже уютнее. Со стороны даже могло показаться, что Инира стала убаюкиваться ложным чувством безопасности, но каждый, кто ее знал, усмехнулся бы в ответ. Издевательски усмехнулся.
- Жива? - вновь повторила она едва слышно. - Или я уже… или я ушла за грань?..
Ощущение мира, чувства, запахи к ней возвращались не сразу.

Отредактировано Инира (06.01.2020 23:40)

...Но все возвращалось. Слух - возвращался. Осязание - тоже. Инира вдруг почувствовала и запахи, разливающиеся над топями. Тухлые, сырые и железные запахи. И ощутила боль, нахлынувшую с новой силой. Но не раны болели сейчас. Вернее, не только они.
Она могла увидеть своих. Могла с ними поговорить, могла поохотиться. Могла бы найти покой хоть на короткое время, пока край снегов не позовет ее снова. Он бы позвал очень скоро, ведь Мать-Зима уже увидела, что ее дитя идет к ней. Она бы дала Пепельной передышку, но наверняка очень короткую. Короткую, однако желанную. И вот... пристанище было разорено культистами Зарака еще до прихода Пепельной. Даже волчата - и те погибли...
Инира выдохнула. Это давящее чувство потери… Потери тех, кого она даже не знала, но за кого отчего-то переживала... Это было ощущать ей не впервой - она готова была поклясться. Но даже под пытками она не смогла бы вспомнить, когда и где ей довелось испытать подобное. Может, в далеком детстве. Может, во снах. А может, и вовсе в грезах, что иногда присылали ей духи далекого севера, уже давно ставшие чужими.
Пока - чужими. Пока - далекими. Но не настолько, как месяцем ранее. Инира ощутила в себе жизненную силу. И этой силы ей хватит, чтобы не дать себе угаснуть в коварном болоте. Она обязательно вернется на Тенебру, пусть даже ее путь продлится десятки лет и пробежит петлями и зигзагами по всему миру и по другим мирам. Или же она умрет, пытаясь сделать это. Но уже - не сейчас. Сейчас она осталась среди живых.
Пепельная вдохнула и на несколько мгновений задержала воздух в легких. Сырость. Гниль. Железо. Последнее - это запах и вкус крови. Стагмус тысячи лет щедро орошали кровью порождения болот и армии демонов и эльфов…
Шорох. Мертвец отвел в сторону полу плаща, и в его руках Пепельная увидела… спящую девочку?... Последний встреченный Инирой восставший труп разорвал крестьянина на ее глазах, а не убаюкивал живое десятилетнее дитя в своих руках. Внутри все сжалось. Пепельная ждала подвоха. Ждала нападения. Ждала беды.
Но вместо этого она лишь увидела, как просыпается девочка. Так безмятежно пробуждались лишь после спокойного, здорового сна, когда знали, что новый день не сулит смертельную опасность, что можно прожить его в гармонии с собой и миром. Инира не пробуждалась так тринадцать лет.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но замолчала, лишь сильнее поджав ноги к себе. Коленные суставы напряглись. Пепельная приготовилась к прыжку. Не для того она отодрала голову вампиру, чтобы потом стать подопытной и издохнуть на столе мертвого ученого… А если ему оторвать голову, тело бессильно упадет наземь?..
Голос девчонки, наконец, обратившейся к ней, отвлек Пепельную от мыслей. Голос был успокаивающим, даже немного убаюкивающим, словно им говорила магичка, наславшая на собеседника чары сна. При этом голос был живым и энергичным. Странное сочетание. А может, это все было у Иниры в голове…
- Чувствую, как… как пока еще живая, - выдохнула Инира. Ей показалось, или она в своем же голосе уловила нотки досады?..
Она взглянула направо, затем налево; движение было подсознательным, но именно оно заставило Иниру держать себя в тонусе, не забывать, где она находится. Топи Стагмуса - не лучшее место для громких разговоров.
- Это… вы? Вы мне помогли? - уже почти шепотом произнесла Инира. Она смело шла в топи, когда была здорова, ныне же ранения убавляли уверенности в себе.
- И… и что ты тут делаешь, дитя? - взглянула Пепельная на девчонку. Внешне в той не было ни одного признака нежити, с которой Инире довелось недавно сойтись в бою… Недавно ли? А может, она тут уже несколько дней лежит?..
- Здесь ведь опасно, - устало прошептала Инира. - Вот, что со мной произошло…
Опираясь о ствол дерева, Инира поднималась с земли. У нее получалось быстрее и легче, чем она могла подумать ранее. Возможно, это волчья сила, которую Инира до сих пор продолжала в себе открывать, познавать. А может, духи Тенебры донеслись до стагмусовых гнилых полей и отдали ей часть своей мощи… Но как бы там ни было, тут не обошлось без целительства кого-то, кто находился здесь - наверняка девчонки или мертвеца.
Пепельная поднялась на ноги и мысленно обругала корни дерева, об которые чуть не споткнулась.
- Надо уходить, - выдохнула она, опираясь о дерево одной рукой. Другой она по старой привычке сжимала рукоять меча, который ей повезло сохранить. - И… мое имя Инира.

- У меня нет здесь больше дел, - покачала головой Пепельная, и в ее голосе послышалась усталость, смешанная с грустью. Лишенная дома, она была так близка к тому, чтобы найти свою стаю хотя бы на короткие часы или дни... Но последователи Зарака... Чтоб их...
Она помнила, как добралась сюда, помнила, откуда шла, да и след видела, все еще никем не стоптанный и не скрытый листвой, которую не беспокоил ветер. Инира повернула голову в сторону Серой Долины, туда, где надеялась встретить таких же, как она - потрошителей, людей-волков. И на несколько мгновений ее взгляд застыл.
Серая Долина ныне стала пристанищем призраков.
- Если вы собираетесь на юго-запад, - Инира отвела взгляд от чащи и посмотрела поочередно на Заратоса и на Эрейн. В ее речи прослеживался акцент - на всеобщем она говорила посредственно, - советую свернуть. Там я встретила… встретила то, что вырезало потрошителей в Серой Долине.
Один вампир все время смутно виднелся перед глазами - тот, которого она умертвила окончательно. Но он не мог все сотворить в одиночку. Инира благодарила духов, что навели на нее опасность на окраине деревни, не позволив зайти вглубь. Там бы ей точно сгинуть навеки. Но ярость разгоняла кровь по жилам и заставляла сжиматься кулаки - хоть бери да возвращайся обратно, чтобы разорвать любого некроманта, любого вампира, которого она встретит в деревне!..
- Я не знаю, по пути нам или нет... - на выдохе Инира совершила усилие над собой и поднялась на ноги, опираясь ладонью об испещренный бороздами ствол дерева. Может, Пепельной показалось, а может, под нажатием ее ладони кора дерева и вправду немного скользнула вниз. Запах гнили исходил отовсюду, и трудно было понять, в каком состоянии это дерево. Может оно и рухнет, если Инира упрется в него сильнее.
- Но втроем мы сможем лучше защищаться, - продолжила она. - Если вы не идете к Серой Долине, то я готова сейчас идти с вами.
Ее голос был сух, в нем не прослеживалось ни благодарности, ни недоверия. Инира наверняка пожалеет о том, что решила пойти с ними, но был ли у нее выбор? Пока до Серой Долины рукой подать - вряд ли.
- У тебя есть родители, Эрейн? - исподлобья взглянула Инира на девчонку. - Они отпустили тебя сюда?

Пренебрежение ее словами она встретила лишь движением губ, на миг оголивших зубы, что в любое мгновение могли обратиться острыми волчьими клыками. Она предупреждала - они не внимали. Она говорила - они забавлялись. А перед ее глазами то и дело возникали приземленные фигуры, покрытые шерстью, наполовину волчьи фигуры, наполовину человеческие - такие живые, будто их не убили еще до ее прихода. Возможно, Пепельная нашла бы свое племя, явись она раньше в Серую Долину. Возможно...
Инира на миг сомкнула веки и, наконец, оттолкнулась от дерева, о которое опиралась все это время. Стойка ее крепла, дыхание становилось ровнее, жилы наполнялись энергией, тело наполнялось жизнью. Горячо было желание вернуться и добить оставшуюся мертвечину, если таковая найдется, но Инира за годы сражений научилась не поддаваться куражу и выверять каждый шаг. Она все еще была слаба и следующего подобного боя могла не пережить.
И в мыслях она призналась себе, что ей лучше будет держаться рядом со странной парой, обнаружившей ее в Топях. Уж тем более, что они вопреки казавшейся привычной им беспечности не решились идти в Серую Долину. Их путь лежал на север - это Инира поняла, когда краем глаза увидела, с какой стороны мох на стволе векового дерева рос гуще всего. Они шли на север, и после такого чудесного спасения Пепельная то и дело в мыслях спрашивала себя: а может, эту пару прислали духи островов, дабы вернуть обратно заблудшую дочь Тенебры? Но по разговорам было непохоже...
Ей мешали растянувшиеся по швам ботинки, а в изорванной рубахе и изодранных штанах то и дело холод проникал в ее нутро и особенно пронизывающе ворошил ее шрамы, но с каждым шагом, с каждым новым приливом силы Пепельная переставала его бояться. Неудобно. Да. Ветер пронизывает... Но то ли еще будет дома...
Они шли на север. Лич задавал темп, и поначалу Пепельной сложно было его держаться. Но то и дело она сжимала для пробы рукоять меча, и с каждым часом она ощущала - ее хватка крепнет. Ее шаг, лишаясь былой утомленности, становится все более осторожным, тихим просчитанным. Ее нюх замечает все больше запахов, а зрение улавливает даже шевеление листьев, потревоженных тухлым ветром Стагмуса. Не единожды она чуяла зловония, что заставили ее напрячься, на перст приподнять клинок из ножен, но каждый раз опасность отступала прежде, чем Инира выявляла ее.
Их путь лежал к пещере. Инира все еще не восстановила силы до конца, а черный разлом земной коры, наверняка полный опасностей, уже зиял перед ее глазами. Часами ранее она готова была рвануться туда, рыча, ревя, взмахивая клинком и пронзая недруга когтями. Волчий вой захлестнул бы пещеру до самого сердца земли, а ярость наполнила бы пещеры так, что еще поколениям путников и живущих здесь созданий ее хватило бы с лихвой. Но недавнее сожаление и ярость Пепельной уже почти развеялись в гнилом воздухе, и она отнюдь не хотела бросаться в пропасть сейчас. Раны все еще отдавали болью, а она все еще не лишилась разума.
- Мне... наверное, рано туда, - Пепельная оперлась рукой о каменный валун, напоминавший створку ворот, ведущих в пещеру. - Нужно отдышаться, потом пойдем. Я еще ранена...
Однако лич не ждал. Вряд ли он спешил - куда ему уже торопиться? - наверняка он изначально планировал пойти туда один.
Пепельная устало выдохнула. Ее голова резко вздернулась, когда в кроне дерева хлопнул крыльями черный ворон. Инира провела взглядом птицу и оперлась на валун рукой, затем прислонилась к нему спиной и съехала вниз, к земле. Ее взгляд метнулся с одной стороны в другую, огибая темную чащу, то и дело прореженную гладкими, как зеркало, но предательски опасными темно-зелеными пустыми пятнами. Наконец, ее взор остановился на Эрейн.
Потрошитель, изначально пытавшийся слиться со всеми своими чувствами воедино, стать с ними единым целом, даже в человеческом облике мог видеть, слышать и чуять больше, чем другие. И что-то необычное ощущала Инира в девчонке с алыми волосами, что-то не присущее девочкам ее возраста. Ни феромонов страха, ни эмоций восторга - что же еще могло захлестнуть ребенка в таком месте? Было еще что-то...
- Кто меня исцелил? - Инира ощущала, как сердцебиение пришло в норму, а виски перестали пульсировать. Она бы занялась медитацией по заветам Сафира, резника из далекой песчаной арены, но Топи Стагмуса зачастую уничтожали каждого, кто проявил к ним беспечность и позволил себе отвлечься. - Ты или он? - кивнула она в сторону пещеры.
Инира не задавала другие вопросы, интересующие ее. Не стала уточнять, и вправду они намерены ее вскрыть и исследовать внутренности, или это такие шутки, постижимые лишь умам встреченной Пепельной парочки. Шутки ей не понравились изначально, и лишь нужда заставила Иниру принять новую компанию. А сейчас, возможно, стоило отсюда убраться, даже если для этого придется обнажить меч.
Впрочем, может, и не стоило.
Инире пока оставалось найти ответы, зайдя в разговоре издалека.
- Что вы тут делаете? И... - она взглянула на небо, пытаясь понять, когда вечер придет на смену дню. Но солнце скрывалось за темными кронами, как за непроницаемым занавесом. Инира очень приблизительно смогла бы понять. когда солнце сядет за горизонт. - И какой сейчас день?

Отредактировано Инира (19.03.2020 00:55)