Алебарда и клинок рассекли воздух со свистом, звучно вонзаясь в плоть. За звуком этим последовал гром рёва чудища. Кровь безумной дракаины брызнула багряным фонтаном и залила глаза и доспех юноши.
В пылу битвы Жан сделал ещё несколько кратких уколов, что имели скорее символическое значение, прежде чем, яростно извиваясь, крылатая громадина не начала приближать свой конец. Помня о смертельной опасности малейшего кровотечения, Жан прикрылся Лепестком и отшёл, прикрыв собой и Камелию. То и дело на них кидался драган-слуга, что-то крича, но заворожённый рыцарь не слышал его мольбы, а удары его по Лепестку создавали лишь лёгкий шум в общей какофонии, и длились  его жалкие потуги до тех пор, пока хвост его же госпожи не смёл его, словно пушинку в край пещеры, ломая его хребет о скалистые наросты с еле-слышным хрустом.
Сумасшедшая пляска ящера продолжалась по меньшей мере с десяток минут, прежде чем подошла к концу с протяжным предсмертным хрипом, впечатывая последние мгновения гиганта навсегда в память Жана. Сие был его первый дракон, его первая месть огнедышащему роду за свой дом и свою семью. Тишина отдавалась звоном в оглушённых ушах воинов, но и звон прошёл незначительные мгновения спустя, оставляя Каменный Цветок, Чёрную Розу и Каэля наедине с печальной картиной убиенных. Быть может она и не заслужила бы смерти, коли не обрушилась бы ярость её на эту деревню. Безумие предрешило её судьбу, сведя со мной.
Купол щита спал и в конечностях своих юноша ощутил лёгкость и в то же время странную боль. Он редко применял заключенное в щите заклинание и был к нему непривычен.
— Повезло. Голову этой твари возьмем с собой в Горную. Жители должны знать, что опасность миновала и больше их никто не потревожит. — Камелия отдавала приказы, словно бы ничего и не произошло.
Услышав её, Жан коротко кивнул и тут же, вместе с Каэлем, принялся отделять голову дракаины от шеи. Трофей, достойный дома Д'Эглантье. Отныне никого ты не сожжёшь. — подумал юный рыцарь, вонзая меч глубоко в мёртвую плоть. Когда работы была окончена, Жан спешно взвалил тяжеленную голову вместе с Каэлем на подготовленные ими верёвки с рогожей, которыми обвязали её и привязали к коням.
— Благодарю, рыцарь Жан, Ваша помощь была весьма кстати. И вряд ли бы мы справились так легко без нее, — одобрительно произнесла Камелия.
— Мне повезло биться бок о бок с Вами, леди Гаухар. К моей чести и моему кровному долгу было доблестно избавить Горную и мой северный родной край от этой угрозы. — Юноша поднял забрало, утёр кровь с лица, и кивнул. — Теперь же, нам пора поспешить во временный лагерь. Уверен, люди ждут нашего возвращения!
Оседлав скакунов, они отправились к лагерю, где сейчас укрывались толпы обездоленных, которым Жану не терпелось продемонстрировать их общую победу, чтобы затем присоединиться к ним, дабы помочь восстановить деревню, теми силами, что имелись. Темнело. С тьмой вечера надвигалась и тьма мыслей.
— Но что если эта дракониха не единственная? Как много из них последние годы терзали нас? Быть может все нападавшие безумны? Корд, направь меня и меч мой к истине.
— Леди Камелия, позвольте спросить, — Жан поднял забрало и прокашлялся, прежде чем нарушить установившуюся в их группе тишину, — не может же быть такого, чтобы драконы в своём уме нападали на нас? Быть может все они, волею Судьбы, были охвачены этим страшным безумием? Не думаете ли Вы, что нам стоит доложить о произошедшем в столицу, Лорду-Протектору?
Ожидая ответа, Жан вдыхал прохладный воздух, полнящийся запахами леса и драконьей крови. Предчувствие скрытой опасности не давало вдохнуть полной грудью.

- Не пристала и тебе скромность, муж имеющий достаточно свидетелей своего несравненного ко всем благорасположения: такое множество друзей, что число их не измерить и целыми городами, и все рыцари, прикованные к твоему голосу словно вековыми песнями эльфов кроме одного лишь Напольнаса Ралоса который не посмел даже назвать себя твоим другом едва ли не оттого, что тяготился безмерной добротой своего соперника, и благодарность твоя к предкам, и благодетельность к братьям, и кротость к слугам, и вся вообще твоя человечность к кому бы то ни было. Благочестие твоё перед богами и любовь твоя к отечеству несказанны, а потому не посмею я облечь их в слова. Щедрость твоя на покорность доходит до такой крайности, что даже не смеешь возразить тем кто взывает к помощи твоих мастерства и мужества. И хотя времена твои для Терры неспокойные, ты продолжаешь путешествовать ею до сих пор, только два-три раза съездил ты домой навестить родных. Друзья сами съезжаются к тебе отовсюду и живут при твоей крепости, где вы проводите турниры и с великой радостью ты проигрываешь золотые доспехи блещущие бриллиантами и рубинами этим благородным господам ибо не видишь чести большей чем бой с равным или более сильным. Жизнь твоя щедра и неприхотлива, как заявляют многие "кружки некрепкого вина ему было довольно, обычно же он пил воду". При этом ты не считаешь, что добром нужно владеть сообща, следуя словам первого Лорда-протектора, "друзья у которых всё общее полны недоверия, а потому не претерпят разделения, а кто не доверяет, тот не друг". Трубадуры поют, что выходя на поединок против слепого снял ты с себя все доспехи и оставил только копьё лишь бы не скупиться на славу. Вот каков этот человек упрекающий меня в скромности!

Не успел конь разогнаться, как был остановлен хищным движением руки ломастера ухватившего коня за уздечку удерживая того одной левой.

- Я ничего не забыл, скорее заплутал по неведению добрался до границы, неважно куда я иду Фатум всё-равно укажет путь.

Отредактировано Эклесия (04.04.2022 00:18)

—Веди, слуга дракона!
Этот возглас прозвучал так громко, что горное эхо подхватило последнее слово: «дракона!... дракона!...». Нимрос в очередной раз взмыл в воздух и помчался быстрее ветра.
— Не показалось, – проворчал Бенгаз как бы про себя. На самом деле, хитрый гоблин хотел заговорить с сопровождающим их драганом.
— А я думал, повелителю лишь почудился далекий крик, и мы зря так спешим, – вклинился Налут, который замыслов Бенгаза не понял.
— Они ее убили! – драган всё еще не мог отделаться от ужаса, и потому постоянно сбивался с мысли. — Ей нужно было помочь, а ее убили!
—Кто ее убил?! – прогремел свирепеющий Черный Дракон
— Рыцари! Воины! Бандиты!
Налут, прозываемый Бандитом, заворчал, но Сирт по прозвищу Зверь упредил его.
— Сколько их? – спросил атаман.
— Дюжина, а может и больше… – в голосе драгана чувствовалась неуверенность. Должно быть, в панике он и не подумал сосчитать нападавших.
Всего двенадцать! – загремел в голове дракона голос Рейгора, старшего брата Нимроса, слывшего своей кровожадностью. —Предай этих железнобоких тварей огню! Они – ничто, в сравнении с истинным драконом!
Как ни был Черный Дракон свиреп, как ни рвался он поскорее достичь поля битвы, но его преисполненный гнева разум вдруг тронуло сомнение. Сиюминутное, едва уловимое, но сомнение. Двенадцать рыцарей – не чета истинному дракону. Он способен поразить их всех одним своим дыханием. Поразить их, даже не касаясь земли… Но что бы…?
—Как ты смеешь! – перебила ту мысль новая, прозвучавшая голосом Рейгора. —Ты слишком уж сильно съякшался с двуногими тварями, что начинаешь трусить и раздумывать. Где твоя храбрость! Где твоя верность своей судьбе!
И Нимрос не решился возразить своему собственному воображению. Оно продолжило гневным голосом кровожадного брата.
—Конечно! Они выследили дракониху, когда ее истощила тяжелая битва, и добили ее своей подлостью! Что еще ждать от этих трусливых существ! Убей их! Никто не должен видеть, как умирает дракон!
Никто не должен видеть, как умирает дракон. Чувствуя скорую гибель, ящеры забирают самые ценные сокровища с собой и прячутся в неприступных горных пещерах, завалив вход, чтобы эльфы, люди и прочие мелкие создания не оскверняли вечный покой стражей этого мира. «Вон там, у пещеры!» – воскликнул драган, увидав поле страшной битвы. Дикий дракон поспешно спустился на землю.
Его взгляду предстало жуткое зрелище. Обезглавленное и изуродованное драконье туловище, покрытое страшными ранами. Дракаина пыталась спастись до последнего, но сил ее истерзанного тела не хватило. Жизнь совсем молодого истинного дракона оборвалась в страшной агонии. Нимрос расправил крылья и издал страшный и раздирающий душу клёкот. Весь гнев, вся ярость прогремела в этом ужасающем кличе. И жаждущий отмщения дракон заметил кровавые следы людей и струи дыма вдали. Они дорого заплатят за свою подлость! И с этими словами огнедышащий ящер с драганом и свитой полетел к многострадальной деревне.
— Не завидую им. – произнес Зувар, прозываемый Грозой.
— Завидуй нам, Гроза! – ухмыльнулся Налут по прозвищу Бандит, — Двенадцать рыцарей – это почти… – Налут стал загибать по пальцам, но пальцев для такой задачи не хватало. — Один рыцарь – это тридцать пять фунтов доброго железа, а двенадцать… Это намного больше, чем тридцать пять фунтов.
И гоблинская братия запела скрипучим многоголосием свою мрачную песню: «Кровь за кровь! Это воля не нас, а богов! Кровь за кровь!»

— Драконы всегда считали людей слабыми и никогда не забывали о том, какой позор нанесли им наши предки, — отвечала Камелия, задумчиво глядя куда-то вдаль. — Порой они кажутся разумными и мудрыми, но сомневаюсь, что их Королю есть какое-то дело до того, что происходит здесь на границах. Для него мы – всего лишь люди, так что даже если кто-то из его подданных решит поохотиться на нас, он и слово не скажет.

Не в силах найти ответ, юноша лишь вздохнул с облегчением от того, что никто из них не пострадал. Однако, по пути назад, весь кураж от смерти дракона, что оставался в жилах Жана, постепенно уступал нарастающему чувству угрозы. Месть свершилась, но было что-то во всём этом дико, неправильно.
— Нет. Всё кончилось слишком просто. Драганы сопровождавшие её не могли просто взять и исчезнуть. Если были драганы, значит была дракаина не из диких, это понятно. Быть может был и другой выход. — Юный рыцарь на мгновение засомневался в правильности содеянного. Мозаика произошедшего сумбура своей пестротой закрыла суть, что пряталась где-то в деталях. — Не время сомневаться, — одёрнул он себя, — сейчас есть вещи поважнее смерти чудища, унесшего не одну, а то и не десяток жертв, а куда более.

В раздумьях своих, казавшихся ему тогда мгновениями, он с леди Гаухар добрался до Горной, где жители смогли как следует рассмотреть голову убиенного ящера. Реакция людей была столь же неоднозначной, сколь были спутаны нити событий в этой истории. Лица одних сияли улыбками и встречали толпу с радостью, кто-то с горечью рассматривал уродливую пасть, что поливала огнём часами ранее близких, друзей и соседей, а некоторые с опаской смотрели на рыцарей, сплёвывая наземь и бормоча что-то несвязное.
Когда Камелия покинула деревню, направляясь с частью отряда в Каридин, оставляя часть отряда на Жана, он почувствовал себя в ещё большой опасности. Людьми командовать ему ранее не приходилось, но в лицах большинства из них не было и тени сомнения, когда они смотрели на Чёрную Розу. Они доверяют мне. Мне остаётся лишь доверять им и не подвести их доверие. Взгляды людей Камелии придали ему сил, и он поднял руку, отдавая свою первую команду.

— Воины, построиться в ряд! — Дюжина кавалеристов тут же организовала ровную шеренгу, поражая юношу своей дисциплиной. — Смерть ящера позволила этим бедным людям выдохнуть спокойно, но наш дозор ещё не окончен! Кто из вас старший по званию в рядах леди Камелии? — Вперёд вышел закалённый в боях муж с широкими, чёрными, как смоль усами, судя по взгляду он не был особенно доволен новым, да ещё и таким молодым, командиром. — Организуйте патруль вокруг деревни, делитесь по группам на ваше усмотрение. Я доверяю вашему боевому опыту. О любом происшествии сообщите мне. Приступайте!

Воины Камелии тут же организовались под началом своего сержанта. Конный патруль довольно быстро способен доложить о приближающейся угрозе, а если у кого-то из них будет рог, то по его сигналу напасть получиться предотвратить, или хотя бы подготовиться к ней лучше. Поглощённый в раздумья, Жан лишь краем глаза заметил, что к нему уже подъехал на удивление знакомый человек. Синий платок и прославленный «Двадцатиручный» на плече выдавал в нём никого иного, как прославленного Соловья, о котором Жан не единожды слышал и которого имел возможность видеть в соседних княжествах с другими «Синешейками». Чёрная роза снял шлем и поднял руку в приветствии.

— Глазам своим не верю, не уж то воля Неба привела вас сюда в такое нелёгкое время, сэр Гаррах? Если память меня не подводит, я не имел привилегии вам доселе представиться. Жан Пьер Д’Эглантье, последний из своего рода и за него же несущий вечное искупление. Для меня честь встретить прославленного рыцаря, жаль лишь, обстоятельства не позволяют сделать это подобающим образом.

Тень широких крыльев накрывала узкую дорогу. Попутный ветер уносил опавшие листья. Черный Дракон, охваченный яростью, мчался к деревне под непонятное бормотание драгана и мрачную песнь своих гоблинов. Его не интересовали единичные путники – беглецы, покидающие деревню. Драконья месть должна поразить врага в его сердце.
— Дракон! – вдруг закричали внизу.
— Рыцари! – заверещали гоблины.
Громко затрубили рога.
— Презренные твари!
И гул рогов тотчас же стих, уступая этому грому, а не голосу.
Это патруль, караульные, дозор. Они – пылинки, которые разбросает буря! Вам не провести меня. Вы стережете своих повелителей, чтобы сковать боем таких же приземленных существ, но меня вам не удержать! Черный Дракон снизился, но, не сбавляя скорости, промчался над конными и обдал их волной огненного дыхания и продолжил свой полет к деревне. Гоблины не скрывали своего восхищения. Маленькие вероломные создания обожали наблюдать с небес за сражениями и пожарищами. Их громкие пересуды, впрочем, вносили в бой путаницу, а не ясность.
— Так их! Вон, смотри, как убегает!
— Это собака убегает, а не он, дубина!
— Это лошадь, а не собака…
— Тогда я – король горных троллей.
— Вот уж верно, Бандит. Глупее тебя разве что троллий король!
И зеленокожие снова начали жаркий спор. Дикий Дракон вновь набирал высоту, чтобы столь же стремительно броситься на многострадальное поселение и выжечь там всё, что не забрал предыдущий пожар. И вдруг драган, совершенно безразличный к бою, словно очнулся ото сна.
— Человек Розы. – решительно молвил он и снова повторил, — Человек Розы и женщина-рыцарь! Они виновны в смерти дракона!
Нимрос на это ничего не ответил. Деревня была от него в двухстах шагах, если не меньше. Взмахнув крыльями еще раз, огнедышащий ящер устремился в очередной бреющий полет, чтобы поразить пламенем уцелевшие дома.

Встреча с мастером Гаррахом не могла не радовать юношу, в конце-концов, не каждый раз встретишь прославленного рыцаря в террийской северной глуши.

— Ваш вид радует мой взор, о неувядающая Чёрная роза, вы словно бард, что украл голос соловьиный... — Говорил, не уступая своей привычке и мастерству, сэр Гаррах. Взор юного Жана осветлился от лестных изречений, юноша лишь внимал красноречивому воину, чьи слова могли пробраться под самую плотную броню и пробить даже стальное сердце.

Приветственная речь завершилась крепким рукопожатием, после которого Соловей поведал о том, что он с Синешейками находится в окрестностях совсем недавно и дал пару советов, которым Чёрная Роза внимал и кивал, уступая авторитету старшего рыцаря.

— Вы правы несомненно, Соловей, скажу в оправдание своей строгости, что я и сам уроженец северных краёв и принципы, ровно как и традиции наши схожи. И главным из них является защита родных, слабых и уничтожение зла в любом проявлении, что ниспошлёт на нас Небо. Я не стану противиться воле Его, что свела этих воинов и Вас со мной. У всего этого есть несомненная цель. Да поможет нам Корд и пребудет с нами его истина.

Взгляд сэра Гарраха на ситуацию с безумной дракаиной окончательно развеял сомнения в поспешности действий своих и леди Гаухар. Он был несомненно прав во всём своём комментарии от начала и до конца, оставляя Жана с ощущением собственной недальновидности и невежественности, однако прервало их не красное словцо Соловья, а гром далёкий и ужасающий. Повернув голову в сторону звука, Жан обнаружил в сером небе огромную чёрную тучу, что летела на них стремглав, приближая пока ещё неведомый злой рок.
За громом затрубил рог, за звуком рога следовала вспышка. Дракон. Жан в спешке принялся поправлять шлем в руках, чтобы его надеть. Люди выбегали из домов и того, что от них оставалось, следуя чувству толпы, кучкуясь на отшибе деревни, чем юноша решил воспользоваться.

— Сэр Гаррах, — Жан вскинул меч, что дал ему таинственный незнакомец, и указал им на толпу деревенских жителей, — прошу, уведите людей! Скорее!

Не дожидаясь ответа, Жан надел шлем и, натянув вожжи, направил полевым галопом Бастиона к снижающемуся дракону, что уже разевал свою чёрную пасть, чтобы полить невинных своим мерзким пламенем. Жана внутри терзал ужас. Первобытный страх смерти, что своими холодными когтистыми лапами тянул его вниз, мучал его, заставлял сомневаться и одна лишь вера в благодетель и Корда держала его в седле. Активировав вновь, несмотря на боль, способность своего Стального Лепестка, Жан почувствовал, как сторонние мысли покидают его. Под куполом щита я буду в безопасности, уверял себя он. Когда драконья пасть почти извергала пламя на галопирующего в его сторону Жана, он схватил стальной хваткой меч за гарду, словно метательное копьё и что есть мочи бросил его в зубастую огненную пропасть, когда та была ближе всего.
Огонь столкнулся с прозрачным барьером щита-артефакта. Свет, исходивший от пламени, ослеплял юношу и его коня, отчего те были вынуждены нестись вперёд навстречу судьбе. В голове Жана отозвались эхом слова сэра Гарраха:

— Делай, что должно и будь, что будет.

Отредактировано Жан Пьер ДЭглантье (30.04.2022 02:01)

Диких драконов часто считают безумцами. Лишенными разума, вечно голодными тварями, что побеждают лишь своей непомерной силой. Отчасти это так. Таков Рейгор – старший брат Нимроса. Он готов жечь и крушить, разрушать и уничтожать лишь потому, что его сердце полно слепой ярости. Он понимает Сказание слишком буквально. Истинный дракон – высшее существо, и либо ничтожные расы склонятся перед ним, либо будут разорваны в клочья. Так он считает, и он не до конца прав. Если уничтожить всех людей, тигранов и эльфов, то некому будет разводить скот и плавить металл. Гролл – младший брат – считает иначе. Он ищет поединка. Поразить целое войско или колдуний шабаш, и тогда мрачная слава о нём распространится далеко за пределы Эларии. Оружие – это страх. Гролл младше, но он мудрее. Так думал Черный Дракон, наблюдая за движением людей. Угадывал знакомые маневры. Знал, что произойдет – они хотят спастись, уйдя как можно дальше от деревни. Другие воины - должно быть, прочие благородные рыцари, пытались обратить хаотичную толпу в колонну, в строй, способный хотя бы не затоптать друг друга. И только один воитель – должно быть, самый отважный; должно быть, человек Розы – мчал на своем коне навстречу Нимросу. Навстречу испепеляющему огню.
Дракон взмахнул крыльями, подводя черту жизни этого человека, но вдруг его челюсть отдалась болью. Гоблины видели, как меч, брошенный кем-то с земли, из самого огня, попал в зуб разинутой пасти и раскололся от удара. Нимрос хотел издать ужасный рёв своей ярости, но дыхание сбилось. Чтобы изрыгать пламя, дракон не должен отвлекаться ни на что. Даже лишний взмах крыльев иной раз недопустим. Что говорить о железяке, угодившей в зуб! Нимрос развернулся, следуя ветру и шумно сел поодаль – на другую сторону деревни.
—Это он! – воскликнул драган, не без труда спускаясь со спины дракона.  —Человек Розы! Он убил госпожу!
Теперь, когда пламя рассеялось, все видели: благодаря чуду или колдовству рыцарь спасся от драконьего огня. Как ни был свиреп Черный Дракон, он ждал. Переводил дух после полета и всех пожарищ, что он устроил своим дыханием.
—Повелитель? – послышался осторожный вопрос из сумки с гоблинами.
—Жди моего знака, слуга.
Этот тихий и от того еще более мрачный ответ устрашил не только зеленокожих, но и драгана. Тот хотел было спросить, почему Нимрос не бросится на рыцаря и не разорвет его в клочья. Но тихий и твердый приказ внушал благоговейный страх. Драган молчал и теперь тоже ждал знака.
Если огонь не поразил его, а он сам смог сразить дракона, не стоит спешить. Не стоит бросаться опрометью. Охотник умеет ждать.

Отредактировано Дикий Дракон (07.05.2022 10:43)

Ослеплённый вспышкой драконьего пламени, Бастион самоотверженно пронёс Жана вперёд, стрелою умчав по направлению откуда уже бежали к нему воины Гаухар. Их ряды поредели едва ли не вдвое , кто-то был обожжён, кто-то лишился части доспеха, но всех их объединяло одно - в их глазах был страх. Тот же ужас, что сковал перед пастью ящера Жана Пьера, леденящий, безжалостный. Лишь черноусый командир, чьё лицо было в крови и саже, казался невозмутимым.
- Сэр Д'Эглантье! Вы живы! - Начал командир - Мы многих потеряли, он сбросил гоблинов, чтобы добить раненых, гадкие твари! Да обрушится на него гнев Корда, богомерзкий ящер!
- ... Уводите людей. Что есть сил у коней мчитесь к вашей Леди, без бремени в виде драконьей головы наверстаете. Предупредите её. Выполняйте! - С каждым словом юный рыцарь всё больше срывался на крик. - Сейчас же!
Лишь немного смущённый таким напором от юнца, командир рукой показал остальным кавалеристам направление и они уже летели к Камелии. Жан же развернулся в сторону чёрной крылатой махины и пришпорил Бастиона. Ветер свистел в прорези шлема, пульс отдавал в уши, а конь выбивал из обожжённой земли комья, приближаясь к дракону. Подъезжая ближе Жан завидел фигуру, что стояла рядом с драконом и явно с ним говорила, и чем ближе подъезжал он, тем больше был он повержен в шок. Тот самый незнакомец, что дал ему меч стоял, беседовал со смертоносным драконом. Впившись руками в рукояти щита и меча, он сдерживал рвущуюся наружу ярость. Ему не хотелось верить в предательство, что преследовало его и здесь.
Подъехав достаточно близко, чтобы докричаться до дракона, рыцарь поднял забрало и набрав воздуха в лёгкие закричал что есть силы:
- Ящер! Стой где стоишь! Ты жаждешь мести?! Вот он я! Я нанёс удар! Я омыл свой меч в её гадкой крови! Я смотрел как тварь убивает своего слугу и себя! Попробуй же взять меня, не впутывай в это крестьян! Давай, коли хочешь! - Спешившись с коня, Жан ударил его легонько по крупу, отправив его бежать прочь. Мысленно он уже попрощался и с ним, и со всей Террой. - А ты, мелкая тварь, - закричал он неизвестному - надеюсь будешь гореть, как горит Горная!
Чтож, теперь, я должен задержать его здесь. Так долго как смогу. Прости Мари, прости отец, прости Бастион. Отец Неба, направь меня к победе, а коли не суждено ей быть, забери меня в своим владения ибо чист я перед тобой. Жан был погружён в собственные мысли, сорвавшись в бег. Не уж-то так я и погибну? Лепесток со мной, значит пламя не страшно, но что делать дальше? Сначала тот ублюдок со сверкающими глазёнками, я вколочу ему его мудрость про змей в черепушку, если он не объяснит мне что происходит. Или если я достаточно долго проживу для этого.

Отредактировано Жан Пьер ДЭглантье (18.08.2022 21:45)

Короче обращаюсь ко всем игрокам с предложением. Так как что Жан, что Дикий пропали на неизвестный срок, предлагаем на этом моменте и закрыть квест, поскольку основная его задача так или иначе выполнена.
Либо же, продолжаем и дальше ждать возвращения ваших игроков, а до того времени, скидываем квест в архив
Пожелания отписывайте тут же