Мертвый дракон рассекал холодные северные облака. Ветер гнал их на восток, что было на руку личу. Он уже проделал длинный путь. От душных топей Стагмуса, через Маргалы, вдоль северного побережья континента. Горный воздух, ласкал старые кости, холодными струями воздуха. После затхлых болот, это была словно новая жизнь. Та жизнь, которая была раньше. Дракон и не заметил, как снежные пики уступили место бескрайним просторам водной глади. Она уходила во все стороны света, и казалась будет вечно плыть за горизонт. Только на севере, далеко на севере, что-то сильно отражало солнце, ярким блеском. Алдуин знал, это были бескрайние снежные поля, где бушевали неистовые бури. По слухам там жили огромные чудовища, и каждый кто пытался перейти эту снежную пустыню, оставался там навсегда.

Первое было типичной байкой, второе же, очень логично. Выжить там мог разве, что он сам. Но проверять не хотелось. Там было слишком скучно, а искать общества неудачников, что решили стать великими первооткрывателями, он не хотел. Конечно, дел в последнее время было не так много. Дарион заперся в своей лаборатории и мастерил опять каких-то уродцев. И их убежище превратилось в сущий бедлам, что мог сравниться по устрашению, разве что, с местечком под названием “Театр теней”. Рядом с которым Алдуин так же недавно пролетал, и даже попал в нехилую грозу. Умудрился поймать разряд электричества. То еще зрелище было, дымящийся скелет дракона, на фоне вспышек света от молний и под аккомпанемент раскатов грома. Но в лича это вселяло лишь азарт. Что еще могло развлечь древнего дракона?

Когда солнце уже стояло в зените, на горизонте показались первые острова. И первым был довольно крупный остров, о котором ходили самые разные слухи. Да мир полон слухов, преданий и легенд. И не все из них правда. Когда-то давно Алдуин слышал, что где-то тут, есть цитадель охотников за осколками, и даже когда-то знал название, но не мог вспомнить его. Да и не нужно оно было сейчас. Как и встреча с его обитателями. Дракон и так сливался с небом словно хамелеон, из самых южных областей Сайрона. Но этого ему показалось мало, он заложил крутой вираж обходя остров с севера, вплотную приблизившись к спокойной водной глади. Так, что его крылья порой касались воды оставляя за собой шлейф брызг. Его цель была уже близко. 

Это был остров стражей. Место, столь отдаленное от цивилизованного мира, столь дикое и холодное, что только безумец и псих мог отважиться прийти на поклон к древним гробницам. Или такой же мертвый, как и лич. Еще на подлете, были видны, гигантские статуи воинов прошлого, что охраняли покои мертвых. В этом месте дракон давно хотел побывать, но многие дела, события прошлого и настоящего не давали выделить время. Сейчас же он мог спокойно их изучить. А возможно и обрести, что-то большее кроме знаний. Лич знал многие секреты этого мира, и остров был еще одной тайной, которая встанет пазлом в одеяло истории.

Вскоре Алдуин приближался к первому исполину, который был ближе всех к побережью. Огромный, высеченный из камня воин, судя по всему эльф. Он будто замер в боевой сойке, с двумя мечами, готовясь ринуться в последнюю битву. Но так и остался на вечно стоять в бескрайних снегах Тенебры.  Свирепые северные ветра так и не смогли ему навредить, только покрыв слоем наледи и мягким одеялом снега.

Лич все закладывал круги над ним разглядывая древнее искусство. Он летал вокруг него словно снег, сливаясь с ним в своей маскировке. Дракон стал частью стихии, которая, уже долгое время, пыталась понять эту статую так же, как и сам Алдуин. Но, к сожалению, как и бури севера, он мог лишь видеть ее прекрасную оболочку,  больше она не говорила ему ничего. 

На втором или третьем кругу, размеренного полета, он заметил фигуру на снегу. Человека или может эльфа. Они все, были, для него на одно лицо. Фигура была тепло одета, но даже такие меха не всегда спасали, порой, в этих местах. Она сражалась с каким-то мелким зверьком, который явно интересовался санями за спиной этой девушки. Дракон хорошо видел, и подлетев ближе смог разглядеть женское лицо, девушка была молода, и, судя по всему, не из местных. Смуглая как жители империи, но что-то в ее чертах лица противоречило этому. А тем временем зверек юркнул за ближайший бархан снега, любопытно ожидая, когда хозяйка вожделенных вещей отвернется.

- В этих местах, разумные, бывают раз в тысячелетие, а тут сразу два. Да, план на ближайшее время выполнен. А раз так, стоит представиться. Слишком она странно тут смотрится - подумал дракон, и приземлился в паре десятков метрах от нее. Таким, каким он, был обычно. Огромным ящером, от тела которого остались только черные кости, местами связанные сухими жилами. При приземлении, его огромные темно-серые крылья создали локальный снегопад. От чего снег взвился в воздух, плавно падая обратно вниз. Из пустых глазниц, на девушку, смотрело фиолетовой пламя, пожравшее не мало душ. 

Алдуин Зу Муарит, к вашим услугам маленькая леди - выдержав некоторую паузу - Что заставило вас оказаться тут, на безлюдном острове, в компании мертвых статуй древних богов и компании одного мертвого дракона?

Дракон не ощущал опасности от этого человека, но выглядел ли он менее устрашающим при этом? Ему даже была интересна, реакция незнакомки.

Ну, она не прыгает, зарываясь, в сугроб от страха. И даже голос ее не сбивается. Хотя эта привычка людей, хватятся за меч, будто он сейчас может ее спасти, умиляла. С другой стороны, это может придать уверенности, хоть и порой мнимого.

- Нет, я не живу здесь. Я живу далеко от сюда. За много дней пути по морю и суше. - ответил лич, после некоторой паузы. - Хотя еще чуть-чуть, и я стану похож на здешние ландшафты. Как думаешь, пойдут мне кости, закованные в лед?

Вопрос был риторическим. Алдуин двинулся с места, оставляя за собой снежные борозды. Он двигался медленно, вокруг  Иниры, говоря в сторону, будто рассуждая. Снег облеплял его ноги, попадал на крылья, но эта махина все продолжала движение, не замечая этого.

- Твои цели достойны лучших похвал. Не многие будут рисковать жизнью, пытаясь спасти - он запнулся - хоть кого-то. Но это просто кладбище, да древнее, да с секретами. Но просто кладбище. Кладбище, которое воздвигли героям, сражавшимся во славу своей богини. И конечно, богиня должна была позаботиться о его... сохранности. Поверь, если кто-то и решит, завладеть тем, что тут есть, их постигнет самая ужасная смерть. С другой стороны, у всех бывают проколы. Да. 

Дракон вдруг замер, и повернул свои череп к девушке. Между ними было метров десять, пока дракон ходил кругами, он сократил дистанцию, медленно, с каждым словом сужая круг. Он еще раз посмотрел на нее. Изучая, как будто ему нужно было посмотреть на нее ближе. Хотя со зрением у него было все в порядке. Если так можно сказать про скелет.

Да девушка родилась не на юге. Даже скорее всего где-то на севере. Возможно местная? Скорее да, но много времени провела на юге. Юг, стоит после этого острова слетать туда. А то порой кажется, что кости болят как у старых драконов. Но, наверное, это просто мои фантазии.

Вьюга же стихала, снег с каждой минутой падал все меньше А где-то в небе показалось солнце. Не высоко, рядом с горизонтом, но его сил хватало на то, чтоб осветить эту снежную пустыню. Наст ослеплял, и сверкал на солнце, поражая своей белизной. Только дракону это не мешало.

- Как ты думаешь? Что сделают духи с тобой? Ведь они могут просто уничтожить маленькую девочку в бескрайних снежных равнинах? И нет, еще раз нет, я не от суда. Я прибыл сюда, так как давно слышал об этом месте. А так как, моя, если так можно сказать, жизнь вечна, то мне хотелось бы увидеть могилы тех, кто был у истоков этого мира. Тем более золото я бы мог добыть другими, более легкими путями.  И раз мы идем в одну сторону, то я спрошу у тебя, надеешься ли ты отсюда уйти?

Лич не торопился. Уже давно никуда не торопился. А тут ему посчастливилось, в этом гиблом месте, повстречать целого героя. Это было интереснее в двойне. Он лег в снег, словно в удобную кровать, проломил остатки наста, погрузился в пушистый снег. Погода направлялась, солнце, хоть и скудное, давало тепло, девушка еще могла говорить с ним не боясь замерзнуть. Хотя древнего дракона, знавшего многие таины некромантии это, не беспокоило. В любом случае он мог бы получить свои ответы, даже если она умрет. Но ему было банально лень колдовать. Да и говорить с разумным существом приятнее, нежели с куклой.

Костяной дракон, по его словам, не оказался одним из стражей здешних тайн. Он пришел сюда издалека, и одним духам Тенебры было ведомо, зачем. Неужто он - первый из искателей наживы?
Если это так, Инира могла остаться здесь навеки - ведь сама призналась, что намерена воспротивиться всякому, кто ради собственной корысти осмелится беспокоить здешних духов.
Взгляд Иниры скользил по костлявым бокам, рваным крыльям и могильному свету в темных провалах глазниц. Неужто этому существу ведома жажда наживы? Что для него какое-то золото? Пепельная едва заметно усмехнулась из-за своих недавних опасений.
- Не думаю, - ответила она. - Древний дракон во льду - зрелище величественное, но скучное. Для самого дракона.
Алдуин прополз по снегу, рисуя вокруг Иниры овальную борозду. Пепельная не упускала его из виду, но она не вертелась вокруг своей оси - лишь слегка повернулась в одну сторону, а затем, когда Алдуин прошел половину, - в другую. Она слушала его и немного завидовала - о таких величественных местах и событиях он повествовал настолько непринужденно, словно речь шла о завтраке. Это говорило о том, что Алдуин повидал бесконечное множество интересных вещей, в том числе и на Тенебре, в месте, который она считала домом. Враждебным, суровым, полным тайн, но домом. Непривычно, когда о твоем доме чужак знает больше тебя...
- Вероятно, ты долгое время не имел дел с людьми, Алдуин, - качнула головой Инира и презрительно скривилась: - Они вынесут все, что найдут, и я говорю не только о драгоценностях, если они здесь есть. Нет, статуи по частям пойдут на постаменты вельмож-коллекционеров, а мощами, ежели что-то еще сохранилось, будут торговать на ярмарках алхимики, фанатики и проходимцы. И рано или поздно то, что защищает эти гробницы, люди преодолеют.
Все, что с ней случилось ранее, что происходило с ней долгие годы, все это подточило ее веру в неприступность Тенебры и всемогущество духов. Как тараканы выживают едва ли не везде, так и мерзкие осквернители найдут лазейку, пусть и зальют тропы своей и чужой кровью.
Когда-то это случится…
Дракон остановился. Снег перестал под ним хрустеть; Инира с удивлением обнаружила, что в воздухе повисла почти полная тишина - даже вьюга замедлила свой безумный танец. Тучи разошлись, словно створки ворот, и яркие лучи, отражаясь от блестящего пронзительно белого снега, ослепили Иниру. Она на миг зажмурилась и приложила ладонь к глазам.
- Вряд ли кто-то знает точно, чего желают духи, - медленно произнесла Инира. Прищуренным взглядом она смотрела на внезапно замершего, словно каменный истукан, Алдуина. Уж не намерен ли он воплотить в жизнь хищные капризы яман?..
- Людям лишь являются знаки, которые они пытаются толковать. Иногда это получается, и в мире становится немного меньше напастей. А иногда нет. Да, я надеюсь отсюда уйти и не собираюсь опускать руки, но если Инаэ выбрала для меня участь навсегда остаться здесь...
Инира хотела продолжить, но она замолчала, непонимающе взглянув на Алдуина. Дракон как раз разлегся на снегу и погрузился в мягкий сугроб, чем слегка обескуражил Пепельную.
- По-моему, ты хотел взглянуть на могилы, - задумчиво сказала она. - Ах да… Куда тебе спешить?..
А вот ей терять время не стоило. Те небогатые пожитки, уложенные в санях, - все, что у нее было, и в отличие от мертвого дракона, еще живая Инира имела потребности в пище и тепле.
Подобрав полозья саней, Инира зашагала по снегу. Сапоги погружались в белый настил не так глубоко - помогали снегоступы, а временами обледенелая корка и вовсе не позволяла провалиться вниз. Пепельная приблизилась к статуе вплотную и протянула ладонь к удерживающей меч кисти каменного истукана.
...Звонкий голос заставил ее отпрянуть, одернуть руку. Инира резко повернулась на звук, но вместо чего-то сверхъестественного увидела самую обычную девчонку.
Вот только эта обычная девчонка едва не заставила Пепельную раскрыть рот от изумления. Рыжие волосы. Одежда из шкур. Веселая, беззаботная речь. Немного скучающий голос. И само то, что юная девушка оказалось так далеко от ближайших известных поселений…
Инира знала лишь одну рыжую девчонку во всем Архипелаге. Ее знали все.
- Алдуин… - завороженно прошептала Инира, не скрывая свое удивление. Эта эмоция горела в ее глазах ярким пламенем, способным согреть и растопить лед. - Так шаманы описывают Телке, духа-лисицу, дочь Инаэ. Не может быть…
Инира сделала шаг к девчонке. Всего лишь один шаг - и не из-за лука, чье плечо возвышалось над плечом рыжей. Если это и впрямь была Телке, Инире не стоило слишком радоваться. Всем известно, что лиса-дух обожает загадки. Вернее, наблюдать, как другие эти загадки отгадывают. Не всем это удавалось, и судьба тех, кто потерпел поражение, нередко бывала прискорбной.
- Мертвец, который думает, что он живой, - поборов удивление, Инира пристально взглянула на рыжую. Глаза Пепельной уже привыкли к блеску лучей. - Это ты обо мне?
В груди неприятно кольнуло.
- Кто ты? - наконец, спросила Пепельная.

Отредактировано Инира (28.08.2020 20:42)

-Я?- заулыбалась девчушка и с интересом осмотрела себя, точно изначально даже не знала, кем является.- Человек,- наконец-то вынесла она вердикт, с таким видом будто над ней только что не хорошо пошутили. И правда, смех да и только спрашивать столь явные вопросы.- Вы бы еще спросили какого цвета снег,- рассмеялась она.- У, какая строгая,- сделав вид, что испугалась пристального взгляда пепельной, закатила глаза девчушка и подойдя к дракону личу близко-близко заговорщически произнесла, нехорошо так покосившись на девушку.- А она точно нас не съест. Вон от тебя уже одни кости оставила. К стати, о костях, с каких это пор косточки под солнцем ходят, а не под снегом лежат. Не уж то правду говорят, что теплеть стало, так не ровен час вся Тенебра растает.

- Человек - ответила незнакомка.
Дракон улыбнулся, если бы мог. Но он определенно улыбался в своих мыслях. Было видно, что девочка наслаждается происходящим, или играет. Хотя могла делать и то и другое. И определенно, было ясно, что ее появление тут не случайно. Как и его конечно. Но в любом случае Алдуина она интересовала все меньше и меньше. Может это вообще морок местных гробниц, или испытание, или действительно местная богиня. И сколько не расспрашивай ее, толку от этого не будет, ведь если она не хочет, что то говорить, она все так же будет шутить. Поэтому имело смысл просто подождать и поиграть в ее игру дальше, и возможно она перейдет к делу.
Тем более инициативу разговора захватила Инира продолжая бомбардировать вопросами гостью. И из короткого знакомства с ней было ясно, она вернулась домой, или близко к дому, поэтому ее живой интерес был понятен. Пока девушка упражнялась в языках, личь продолжил лениво осматривать статую. Она напоминала ему о памятниках, или камнях, которые ставили на могилу. Интересно, этот воин был в прошлом таким же невыносимо пафосным и могучим, или скульптор приукрасил. Алдуину было любопытно представить этого человека воплоти. Как он погиб, а на его останки поставили его копию из камня. Тут Алдуина будто стукнуло по голове.

— Ты Телке, дочь Инаэ? — услышал он вопрос. — Я не видела на островах никого, так похожую на нее. Только тебя - а личь уже думал о том, как можно этот снег выкопать. И будет ли странно, если он сейчас начнет, уничтожать снег под собой, своим дыханием.

— Лучше бы лопату нашли - прозвучали еле слышно мысли дракона.

Загадки…
Инира устало вздохнула - она не знала ни одной шаманской истории, где говорились бы подобные слова; а может, она уже просто все позабыла за долгие годы рабства в далеких землях. Но самым очевидным ей казался намек на какую-то скрытую и небезопасную тропу, разыскать которую можно было, лишь наблюдая за игрой света и тени.
А что же дальше? Пепельная понятия не имела. Кутаясь в пальто, купленном в одном из прибрежных городков Дерайтуса, она наблюдала за перемещениями рыжей девчонки и гадала - из истории ли эта загадка? Лев? Может, со львами был связан кто-то из похороненных здесь воинов или чародеев. В любом случае, она ни о чем таком не знала.
Как и не знала, кто такая рыжая и какова ценность ее слов.
Но в отличие от древнего, уже давно погибшего дракона, ей все еще было, чего здесь опасаться, и каждая фраза, каждый знак могли оказаться спасительными. Или же губительными. Инира немного привыкла к ощущению страха перед неизведанным, но это чувство отнюдь не отпускало ее.
Ветер вдруг ослаб, и гул немного стих; у Иниры появилось стойкое ощущение, будто чего-то перестало хватать. Не сразу она поняла, что, наблюдая за девчонкой, перестала слышать тихое тявканье песца. Когда она вспомнила о наглом зверьке, тот уже вовсю обнюхивал содержимое саней и зубами пытался развязать узел на горлышке вещмешка.
- Кыш, - шикнула Инира, вмиг приблизившись к своему скарбу. - Пшел!
Сверкнув густой белой шерстью в лучах солнца, песец юркнул за ближайший сугроб. Однако он не скрылся долой из поля взора Пепельной; его белая морда с контрастирующими черными глазами и черным носом все еще глядела на северянку. Прошло несколько мгновений, и зверек, пополз к саням, едва ли не прижимаясь брюхом к снегу.
- Пошел! - Инира не ожидала такой наглости. Она слишком много времени провела в тех местах, где животные либо прирученные, либо бегут от людей, опасаясь охоты. Острова Архипелага были разными - каждый со своим лицом, со своей душой и своими причудами. На этом острове жил непуганый песец, не знавший охотников и торговцев мехами; Инира уже успела отвыкнуть от зверья, что ничего не боится.
Песец снова подался назад, прижимаясь книзу, но в этот раз он далеко не убегал. Вновь он подполз к саням и начал передними лапами скрести по снегу, будто бы копал - в этом жесте Инира уловила даже что-то требовательное.
- Он так общается, - шепотом молвила она, едва шевеля губами. - Что-то хочет сказать.
Инира не ждала, что ее услышит Алдуин или рыжая девчонка, Пепельная говорила слишком тихо, говорила сама с собой - и с Тенеброй одновременно. И она наслаждалась этими беседами с тех пор, как впервые спустя много лет ступила на землю Архипелага.
Улыбнувшись, Пепельная расшнуровала вещмешок и бросила на снег две рыбины.
- Заслужил. Откопал.
Теперь песцу было чем заняться в ближайшее время. Закрыв сумку, Пепельная оглянулась. Рыжеволосой уже и не было, зато дракон словно бы всматривался куда-то - а может, ей это лишь показалось?
- Ты что-то заметил? - спросила Инира. - Там что-то есть?
Она взяла полозья саней и, закинув веревки себе на плечи, стала медленно приближаться к дракону. Страшилась ли его она? Конечно.
- Куда она пропала? - немного растерянно произнесла Инира.

Меч статуи, что приглядел себе Алдуин, был раза в четыре больше всего дракона в истинном обличии, но, вероятно, старые кости присматривали себе гробик по размеру. Слишком вытянутый, но по форме отдаленно напоминал. Правда, лич влез бы туда только "в разобранном" состоянии, но после смерти цельность ведь теряет значение? Или нет?
    Скелет медленно поднялся, извлек из себя лопату.
- Хозя-а-а-аин. - Протянул неприятный скрежещущий голос поднятого.
- Хозя-а-а-аин. - К голосу скелета присоединился ещё один. Он исходил снизу, а точнее, из рук скелета. Это заговорила... Лопата?! Она вдруг вырвалась из костлявых рук незадачливого путника и поднялась в воздух, а затем прилетела к личу.
- Хозя-а-а-аин. - Практически ласково протянула лопата, прижимаясь к костлявому боку.
    После приказа дракона и лопата, и скелет принялись копать. С разным успехом (труп действовал остатками рук), а лопате явно не хватало сил, но стоило скелету попытаться взять орудие в руки - оно улетало и пряталось за драколичем. Пожалуй, за этим представлением можно было наблюдать бесконечно, и даже больше - наблюдатели были. Кто-то рыжий за пределами видимости смеялся в кулачок, глядя на попытки копать, да статуи безмолвно взирали, не смея сказать ни слова. Вот только даже если процесс удастся наладить, результат будет сомнительным - если верхние слои снега можно было снять без проблем, его часто переносил ветер из стороны в сторону, то чем ближе к земле, тем хуже получалось копать. Если даже героям удастся добраться до земли - дальше без магии не продвинуться, вечная мерзлота сковала поверхность и сделала похожей на камень. А даже если кому-то вдруг удастся прокопать глубже - у гробниц, увы, есть потолки, специально укрепленные и зачарованные потолки.
    Что же оставалось? Если бегло окинуть взглядом остров, на нем нет ничего, кроме снега, статуй и двух странных путешественников. По небу плывут облака, где-то бушует океан, но ничего не привлекало внимание так, как огромные статуи древних воителей. Они выглядели далекими и неприступными, хоть первая статуя высокомерного воина и стояла совсем рядом. Здесь не было руин, в которые можно забраться, украшенных дверей в сокровищницу, да и сокровищницы, на первый взгляд, не было. Лишь ветер, снег и статуи.
    Когда Инира кинула две рыбины зверьку, тот не успел как следует обрадоваться или схватить пищу, как маленькая северная птичка тупик похитила его еду. По крайней мере, половину. Птичка приземлилась на одну из статуй и начала свою неторопливую трапезу. Ничего её не отвлекало и не тревожило, а песец схватил свою рыбу (пусть одну, но вкусную) и был таков. По крайней мере, на какое-то время.

— Комедия достойная прибрежного кабака - с досадой заметил Алдуин глядя на скелет и лопату. Хотя в его мысли и закралось, что это не нормально. Для оживления мертвых, обязательно наличие трупа. А лопата никак не могла быть трупом. Или могла? Что-то крутилось в памяти, но никак не хотело сформировываться в мысль. Подумав какое-то время, он решил, что это не так и важно.

— Попробуй, может, ты покопать,— неуверенно сказала Инира, взглянув на дракона. — Или размести снег в стороны. Чувствую, под нами что-то есть, но лопата нам не дается, а скелет будет еще четыре дня копать своими… руками.

— Абсолютно согласен. Идея со скелетом не удалась. Можно, конечно, подышать на снег, но не думаю, что в этом есть смысл. - мертвый дракон внимательно смотрел в даль, на другие статуи. Туда, куда уходила дорога, подсвеченная солнечным лучом. - возможно это только начало захоронений, как статуи привратники. Кто то делает калитку, а тут поставили вот такое эпичное чудо.

Он был так увлечен раздумьями, что почти пропустил слова Иниры про тупиков. А меж тем это была весьма толковая идея. С другой стороны, вламываться в чужой дом, а кто-то тут может вполне жить, не самая лучшая идея. 

— Идея интересная, и под нами вполне, что-то может быть, согласен. Но я думаю, что стоит пойти к статуям вдалеке. Возможно, пройдем мы метров двести и там будут большие ворота с табличкой “вход”. Мы же не вандалы какие то, вполне себе респектабельные путники. И да, про опасность. Не беспокойся, если ты помрешь, я тебя оживлю.

Казалось, дракон улыбнулся. Он не ожидал ответа от Иниры, просто двинулся вперед. Довольно медленно, проделывая широкие борозды в снегу. В том направлении куда недавно указывал свет. Скелет и лопата двинулись следом за ним. Лопата с одной стороны скелет с другой. Эта нехитрая свита смотрелась вполне органично на пустынном пейзаже, где были только статуи и снег.

— Ты идешь? - крикнул он обернувшись.

- Иду… - озадаченно молвила Инира. - А что я еще, по-твоему, сейчас делаю?
Ветер усиливался; пока что он не сбивал с ног, но сметал снег с древних статуй, обнажая их каменные очертания, могучие и величественные, холодные, строгие и, на первый взгляд, безжизненные. Тенебра была такой же, а гигантские исполины словно явились из мира духов ее воплощением.
...Следы. Прямо на нерушимом камне, словно и не твердым он был, а вязким, как болото, как свежий раствор, которым в городах мажут стены домов. Но эти статуи не могли быть слеплены из раствора, они не простояли бы здесь тысячи лет. Или… Инира не знала, не разбиралась она в строительстве. Тенебра не требовала от своих детей подобных знаний, она требовала… воли. Чувств. Силы. Верности.
...Но эти следы не могли оставить мягкие подушечки простой лисицы. Рыжеволосая… Это ее рук дело?
- Здесь следы, - сказала Инира. - Они идут отсюда и…
Она замолчала, проследив за отпечатками лап. Они вели прямиком к соседней статуе, к тому самому воину с огромным мечом, которым, казалось, можно срубать горные вершины.
Инира пошла по следам и достигла трещины, что пронзила исполинский меч, будто молния пронзает грозовое небо... В ясную погоду? Как молния показалась бы ей сейчас неестественной, так и меч будто был лишним. Пепельная не была скульптором, но в один миг ее охватило желание испортить эту статую, разрушить этот меч...
Проделки яман? Не они ли внушают губительные мысли?..
Пепельная наклонилась, и ее обдало холодным сквозняком, а в ушах вдруг загудело. Инира резко отпрянула назад, памятуя слова рыжей - ведь это была не просто трещина, нет, рядом с северянкой раскрылся самый настоящий пролом, провал, ведущий в темную неизвестность, а может, и в бездонную пропасть.
- Здесь можно пролезть внутрь, - обернулась она и взглянула на Алдуина. - Но там кромешная тьма, там ничего не видно. Может, если сунусь туда, и падать буду до скончания века. И девчонка предупреждала.
Ее взгляд остановился на скелете.
- Вот его можно было бы с факелом отправить вперед, проверил бы, как высоко падать. Это хорошо, что ты поднимешь меня как нежить, но мне пока что живой быть больше нравится…
И вдруг она на миг перенеслась отсюда на многие версты южнее. Быть мертвым в ледяной пустыне - может, и не самая худшая судьба, но там, на юге...
- А могут восставшие из мертвых, - спросила Пепельная, - чувствовать тепло и… - она немного помолчала в неуверенности. - И ласку?
Ее отвлекла новая находка. Следы когтей - и они вгрызались в камень, как и те отпечатки, что увидела Пепельная на первой статуе…
Подушечки лап… Когти… Словно сама Телке протоптала Пепельной дорогу, но кому, если не Инире, знать, что по тропе рыжей дочери Инаэ, по тропе духа-лисицы нельзя нестись стремглав?
Ее шаги были медленными, а ступня, перед тем, как упереться в темную землю или в белый снег, осторожно пробовала почву на крепость. Здесь все было обманчиво, а особенно эти следы на статуях.
Отойдя от разлома, Пепельная обратила взгляд на третью статую - чародейку, навеки сжавшую в недвижимых руках магический посох. А была ли магия заточена в нем? Или же это просто искусно высеченный камень? На навершии что-то блестело, и Инира не могла оторвать взгляд от этого блеска, пусть ей приходилось и щуриться.
Игра лучей? Но ведь они должны от чего-то отражаться. Однако как бы Инира не пыталась, она не смогла разглядеть, что же блестит на навершии посоха - зачарованное зеркало, подтекший и снова замерзший лед или же какое-то серебряное украшение. Каждый раз свет резал ей глаза, заставляя прищуриваться, и она уже сдвинулась на десяток шагов, чтобы взглянуть на посох с другой стороны, но рассмотреть источник ей так и не удалось. Иногда ей даже казалось, будто он расплывался, подобно миражам в пустыне Сувурри.
- Там что-то есть, - махнула рукой Инира. - На навершии посоха чародейки что-то есть, видишь? Алдуин… - она на миг запнулась; то, о чем она хотела попросить, казалось ей не самой лучшей идеей. Но соваться в пропасть - вряд ли это было разумнее. - Ты можешь поднять меня вверх, к посоху? Может быть, там что-то… что-то важное?

Отредактировано Инира (06.10.2019 05:19)

Здание за статуями поразительно напоминало тот самый вход. Именно что очень подозрительно, ведь ровно посередине располагалась абсолютно ровная "трещина", будто тяжелые камни готовы в миг разомкнуть проход, открыться, разойдясь в стороны, как огромные ворота. Вот только кто делает ворота таких размеров? (Алдуин в своем немалом драконьем обличии вполне мог бы туда попасть. Не протиснуться, а спокойно пройти, как человек проходит в двери.) К тому же, в потолке. Возможная дверь вела непосредственно вниз, туда, где, по предположениям путешественников, и располагались сокровища, но, если задуматься, конструкция больше напоминала ловушку. Не нужно обладать большой и богатой фантазией, чтобы представить как существо, случайно активировавшее этот проход, падает вниз по бесконечному коридору, не в силах даже взмахнуть крыльями (места для полноценного полета явно не хватит, а если пытаться ухватиться за стенки, несложно переломать все кости). Лич, конечно, бессмертен, но сможет ли он собрать себя из тысяч маленьких пылинок, оставшихся от его бренных костей в самом низу? Или, может, там путешественников ожидает что-то вроде сердца земли, наполненного лавой и дышащего смертью? А может и несметные сокровища островов. Кто знает, этот вход (или ловушку) ещё нужно активировать. Даже если Алдуин попытается попрыгать на каменных плитах, они спокойно выдержат его вес.
    Быть может, разгадка этой головоломки именно в трещине, в которой оказалась драконья тень? Трещина вела вглубь примерно на полметра, а дальше вниз, полностью имитируя природные пещеры. Опасные, неровные, периодически расширяющиеся и сужающиеся, но такие любопытные. Если нырять сюда без огня (а нести факел и спускаться сюда одновременно не смог бы даже самый ловкий циркач), свалиться и свернуть шею, не то, что ногу, не составит труда. Не сложно было и сорваться, но примерно после десяти неровных метров вглубь трещина образовывала некий карман. Если тень будет внимательна, то рассмотрит и здесь лисьи (песцовые, или любого другого аналогичного зверька) следы. Они вели к небольшому тоннелю в земле, который, на вид, был вырыт все теми же маленькими лапками. Если тень продолжит приключение, то наткнется на.. магический барьер. Рядом с ним кто-то оставил расписную чашу и небольшой ножик, оставив вполне очевидные намеки. Тенебра - место, наполненное духами, а сюда ход был лишь живым. Теоретически, если Инира вдруг захочет спуститься и проверить, что там, внизу, она сможет это сделать, следуя подсказкам тени. Вот только освещение и страховочная веревка явно лишними не будут, ибо падение с десяти метров - штука не самая приятная.
    К счастью, пока никто никуда не падал, а, напротив, поднимался. Статуя без проблем выдержала бы вес дракона, но, кажется, застыть в воздухе для лича не было слишком сложно. Взоры путешественников обратились на статую. Точнее, на её посох. Ещё точнее, на камень внутри, ведь он оказался... Огромным зеркалом! Небо в этих заснеженных местах редко бывало светлым, а может, отражало оно обычно что-то иное, но сейчас древний лич и храбрая северянка увидели в камне на посохе собственные отражения. Они не были искаженными и не добавляли новых деталей, лишь кое-где просматривались буквы, чьи очертания стали видны лишь сейчас. Присмотревшись и повспоминав, Инира может догадаться, что слово, начертанное там, относится непосредственно к статуе. Оно переводилось с одного из древних наречий Тенебры как "Тайна", или "Чародейство", "Волшебство" или что-то в этом роде. Причем именно то волшебство, что используется обычно на большой земле, не связанное с духами, превращением и кровью. Да, для этого явления было отдельное слово, и именно оно сейчас оказалось вырезано на зеркале. Что это могло значить? Что угодно. От обозначения статуи, для которой обрабатывался этот камень, до пароля на входе в гробницу. Кто знает, может там стоит засыпанный снегом охранник с ключами и ждет своего часа с табличкой "добро пожаловать", и только и ждет гостей с большой земли. И пироги испек как раз. Ну-ну.

На Алдуина падал, его же, холодный взгляд. Взгляд пары фиолетовых, безжизненных глаз, в обрамлении костей и сочленении жил. Он не часто видел свое отражение, возможно даже избегая его порой. Тут же, невероятная четкость и ясность удивляли и путали мысли. Камень был действительно занятен и любопытен этим эффектом. Но на первый взгляд бесполезен для дела, как и на второй. А вот на третий, появились странные, неизвестные личу символы. Судя по лицу Иниры, она тоже не понимала их значение, какое то время.
- Что же, написано на местом значит, а это соседнее племя могло построить такие статуи? Если нет, то мне истинно не понятно, зачем кому то писать в этом камне послание на их языке. Им? Чтоб не лазили? Мол страшное колдунство, подбирайте портки и неситесь в снежную даль. - он внимательно осматривал камень со всех сторон, на которые мог упасть его взор. Стараясь разглядеть что-то еще, пытался вспомнить, мог ли он где-то видеть такие камни или подобный материал.
Но человек внимательно всматривался в загадочные символы северного языка. Что же пусть запоминает. Личь же пытался разглядеть здание с проходом, пользуясь минутной остановкой, старался найти, что-то еще, какие то еще зацепки в форме здания, в его архитектуре.
И вновь короткий полет, крылья ловят потоки воздуха изящно скользя по ним вниз. Несущаяся пелена снега все ближе, крылья забирают воздух, тормозя и поднимая тучи снега. Алдуин ставит девушку напротив той самой трещины, будто она ни куда и не летала. Снег еще кружится в воздухе, падая на черные кости дракона.
-Может и откроет, только кому его говорить не понятно — он повернул голову и посмотрел в расщелину, куда то вглубь ее. В контуры теней падающих от скудного света. Довольно быстро стало заметно, как они наполняются, и разрастаются, словно захватывая все больше пространства. Очень не естественный эффект. Наша знакомая тень перемахнула через дыру и скользнув по снегу слилась с самой собой обратно, где-то в тени Андуина.
- Там темно, сыро и неуютно. Спуститься можно, но будет не легко. Много коварных и живых камней, что так и норовят уйти из под ноги, тьма такая, что даже в моем сердце ее было бы четко видно. Нет, не думаю, что туда можно спускаться без огня и страховки. Но спускаться возможно есть зачем. Там барьер, магический, не смогла разобрать магию, но рядом стоит какая то миска и ножик. Миска обычная, с какими то народными узорами. Мне если честно не особо знакомо.- он задумался застыв и вглядываясь куда то вдаль, так бывает и с людьми когда они не смотрят на что-то конкретное — метров десять в глубину. Если у тебя есть веревка можно кинуть факел вниз, он осветит пещеру и упав будет давать немного света, не знаю… Не уверен стоит ли оно того. Хочешь спуститься? - кажется или на губах дракона появилась улыбка? Нет, показалось, он не мог улыбаться физически.

Алдуин вглядывался в камень, и отраженный в камне Алдуин вглядывался в настоящего. Висело странное чувство, что изображение в зеркале вот-вот подмигнёт, повернёт голову, взмахнёт крыльями и отправится по своим делам, оставив драколича без отражения. Мог ли раньше старый дракон видеть подобный камень? На первый взгляд это было обычное зеркало, просто стекляшка, покрытая слоем серебра, которую не только Алдуин мог видеть тысячи раз, но даже Инира наверняка встречала в богатых домах. Но это только на первый. Вот только вместо стекла, что за многие сотни лет покрылось бы трещинами и сколами, неведомые мастера использовали алмаз. При всём желании дракон не сможет понять, была эта линза мастерски отрезана от невообразимых размеров алмаза или собрана из десятков тысяч мелких, но ни одного шва или потёртости на этой линзе не осталось. Не повлияли инструменты, погода, даже время осталось не властно. Что же до металла, что был виден с земли и помогал линзе отражать? Подумав немного, немертвый может вспомнить лишь одни похожий сплав. Это мифрил, соединённый с платиной. Пусть сейчас он покрыт снегом и пылью веков, но факт остаётся фактом. Круглый шарик в навершии посоха волшебницы скорее всего выполнен из сплава мифрила и платины. Вероятно, на этот "шарик" ушла значительная часть этих металлов на всём континенте, а сколько можно было сделать мечей... Хорошему мастеру хватило бы на целую армию. И на всю жизнь работы. Пожалуй, даже кольчуги делать из этого было бы кощунством против материала. Лишь оружие, что переживёт своего хозяина и его детей, ни разу не затупившись. Даже если хозяин - дракон. Может, этот камень - и есть Великое Сокровище Острова? Или он - лишь приманка, ловушка? Иллюзия?
    Что до здания внизу... Сложно определить его форму. Сверху видно только "крышу", которая, предположительно, вход. Точнее, просто подозрительно ровная трещина между двумя огромными валунами слишком похожими на плиты. Плиты, которые "провалятся" внутрь, вниз, стоит чему-то произойти. И горе тому, кто будет недвижимо стоять сверху. Или счастье, как повезет. Чтобы рассмотреть подробнее, нужно, как минимум, убрать снег. Здесь его наметает не просто много - очень много. Трещину - вход видно только потому, что снег по ровной черте провалился внутрь, а края плит видны как слишком ровные холмы снега. Может, работа по расчистке снега и под силу дракону, но явно не скелету с лопатой.
    Когда Инира подобрала чашу, в свете факела на ней стали видны узоры. В основном это было изображение солнца, а ещё - Инаэ и всех её детей. Причём (может, это было просто совпадение, этой чаше уже несколько сотен лет), но лучше всего сохранилось Телке. На иных было больше царапин, сильнее стерлась краска, а кое-где пролегли трещины. Скорее всего, просто чаша лежала этим рисунком в более сухом месте. Что до ножа - он явно был боевым. Пусть лезвие и покрывали письмена на всё том же языке родины Иниры (письмена, увы, уже не читались - за этим оружием давно никто не ухаживал), но упор на рукояти и ещё несколько подобных мелочей могли сказать, что если этот нож и использовали в ритуальных целях, то наверняка для чьего-нибудь убийства.
    Инира порезала руку. Вот только каплям крови не дали спуститься в чашу - резкий толчок почти призрачной руки оттолкнул пепельную, и она вновь увидела рыжую девчонку. Наемница почувствовала резкую боль в ноге - падение было не слишком удачным. Кажется, лодыжка оказалась подвернутой. Вроде ничего смертельного, но неприятно.
    Может, Инире послышалось, но кто-то отчетливо крикнул слово, на её языке обозначавшее не слишком умную девушку (мягко говоря), приготовленную для принесения в жертву духам.
    В руках рыжая держала песца. Она несла его за шкирку, но довольно аккуратно. Если пепельная сожмет в руке нож крепко, то нож в её руке проткнёт сердце бедного животного. Если же нет - рыжая девчонка сама это сделает. Брызнет кровь.
- Собери её в чашу. А своей смажь рисунки с внешней стороны. - Вручив чашу Инире, рыжая начала стремительно бледнеть, пока не растворилась в воздухе. Ощущения чьей-то смерти не было, но дух явно израсходовала приличную часть своих сил.
Согласовано с Инирой
    Кровь песца полилась в чашу. Яркая, красная, ещё теплая. Человеческие ладони коснулись стенок, а затем такая же теплая жидкость стала окрашивать рисунки. Они будто бы вновь набирались сил, становясь ярче и более целыми. Здесь явно творилась магия, колдовство. А точнее - жертвоприношение. Один из самых простых и самых древних ритуалов, позволяющий связаться с духами и богами.
    Качнулось солнце. Блеснули чьи-то глаза. Чаша полностью приковала к себе внимание, хотел этого смотрящий или нет. Первой двинулась Инаэ. Буквально на долю секунды, но её лапа качнулась. Звери на чаше пошли друг за другом, а затем побежали, всё быстрее и быстрее, будто пытаясь поймать хвост того, кто был впереди. Солнце и вовсе "вылезло" на край чаши, заставляя обод сверкать медью и золотом, сверкая в темноте пещеры и слепя глаза. Когда свечение достигло своего пика, а духи на чаше перестали быть различимы, так велика была их скорость, глаза девушки закрылись. А когда открылись - она была песцом. Первым песцом на этом острове, спрятавшимся когда на одном из кораблей вместе со своим семейством. Он видел, как бегали вокруг люди, день за днём строя какие-то города. Зверь мало что в этом понимал, он просто жил в своей норе. Инира же видела это быстро, очень быстро. Вся жизнь зверька за пару секунд, но одного зверька сменил другой, третий. Здесь когда-то было зелено, стоял большой город эльфов-шаманов, что отделились от своих собратьев и основали свою общину. Людей тогда ещё не было, а с драконами, вопреки заветам своей расы, даже торговали. Однажды один из зверьков видел делегацию спардов (правда, ни такого слова, ни кто эти странные человечки, зверь не знал), и даже попытался поиграть со странным холодным зверьком, невкусным и очень жестким. Звери видели, как эльфы напали на эльфов. Величественный город был разрушен, остались лишь руины. Большинство шаманов полегло, но они выиграли этот бой. Их осталось мало, слишком мало, но они не ушли, пока не отдали честь мертвым. Зверек видел, как тела с почестями относят куда-то вниз, а затем запечатывают вход. Сверху остатки народца поставили статуи, но животное не понимало, как именно. Оно видело, как с каждым днём возвышаются камни. В этих воспоминаниях у статуи воина не было меча - лишь палица и щит. Эльфы покидали это место. Песец видел магию - она покалывала носик. Накладывались сотни чар, жертвенная кровь текла рекой, и всё лишь затем, чтобы сохранить, запечатать это место и не пустить чужаков. Покидая это место, главный маг выживших (очень напоминающий лицом одного из изображенных на статуях) встал на посох волшебницы и заколол себя тем самым ритуальным ножом, что сейчас держала в руках Инира. А может, точно таким же. Однако, чувство, что это именно тот самый нож, было скорее интуицией самой пепельной, чем именно знанием, которое видел песец.
    Потянулись спокойные поколения. Песцы сменяли песцов, и жизнь их была спокойной и размеренной. До одного знаменательного дня. Проигравшие решили нанести ещё один удар, сокрушающий. Их атака была похожа на огромный меч, но магия острова выдержала удар. Эльфы остались без магии, но больше не возвращались: поняли, что искать здесь некого. Жители ушли на другие острова, смешались с местными людьми и дали начало некоторым северным племенам, а защита острова, сильно поврежденная последней атакой, кое-где начала покрываться трещинами. В одной из них, самой большой, сейчас находится Пепельная. Остров ещё пытается сохранить свои тайны, но... Пожалуй, осталось слишком мало сил. Новой масштабной атаки этому месту не выдержать, и моряки стали всё чаще натыкаться на остров, которого раньше никогда не было ни на карте, ни в море. Поползли странные слухи. Зверёк видел, как появлялись всё новые и новые охотники за сокровищами. И как гибли, один за одним. Раньше ловушек было намного больше, нельзя было даже подойти к статуям вплотную, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятность. Но вот однажды умелец обезвредил эту ловушку, чтобы напороться на следующую. Искателей приключений было много, но никогда раньше песец не видел, чтобы им помогала рыжая. Да и никто с самой Тенебры не приходил существа были в основном с материка.
    Последний песец был тем, кого повстречали в начале драколич и наемница. Он наслаждался рыбкой, горевал по поводу украденной и пытался стащить ещё что-нибудь поесть. А потом он почувствовал мягкое прикосновение рыжей. Она не говорила ничего, но зверёк понял чуть больше, чем положено обычному пушистику.
    Инира очнулась от резкой боли в районе сердца. Повреждений не было, лишь фантом, иллюзия. Проход был открыт - никакая завеса больше не преграждала путь.

Алая капля соскользнула с ладони Иниры, но упала она не в чашу - в сантиметре от нее. Чей-то резкий толчок вырвал Иниру из омута мыслей и не позволил совершить таинство жертвы крови. Пепельная дернулась в сторону, ее пальцы сильнее сжали рукоять ножа. Инира вдруг осознала, что дышит часто и шумно. Эхо, которым откликнулась пещера, давило на виски и закладывало уши.
Она вдохнула, на миг подняв глаза кверху.
Нет опасности. Ее не хотели ударить или опрокинуть. В этом жесте была лишь… подсказка.
Вдох. Выдох.
Она слишком нервная.
...Лишь спустя десяток секунд приученная к постоянным боям девушка ослабила хватку. Но было поздно. Нож сам, словно минуя волю Пепельной, повел ее руку в смертоносном движении. Инира успела лишь моргнуть - и что-то мокрое и теплое сквозь хрип, до боли знакомый хрип, пролилось ей на руку, меж пальцев и на ладонь. Судорога охватила тело зверька, лапы задергались, оцарапав острыми когтями кисть Пепельной. Жизнь в глазах стремительно угасала; убаюканный в руках рыжей девчонки, зверь словно засыпал.
Инаэ не любила напрасных убийств, и Пепельная призывала духов в свидетели, что совершенное ею не было таковым. Она ни за что не пролила кровь в этом месте без острой необходимости, и в той мысли Инира была честна перед собой и перед Великой Матерью.
По указанию рыжей Инира наполнила расписную чашу кровью белошерстого песца. Звук проливающейся влаги, бьющейся по стенкам глиняной посудины, отражался от усеянного сталагмитами потолка и наполнял пещеру громким гулом. Если что-то и затаилось во тьме, веющей холодом, оно не могло не услышать, как Пепельная пришла сюда. Но и от ее слуха мало что могло утаиться. Стоит ей застыть на месте, и любой шорох она услышит задолго до того, как увидит опасность. Лишь бы не подвела интуиция, когда идти, а когда замереть и послушать.
Едва уловимый шум донесся до ее ушей, почти неслышный гул, словно тишину встревожил умирающий ветер на излете своих сил. Но ни одна из светлых прядей северянки не всколыхнулась, даже когда она почувствовала скоротечный прилив холода. Нет, это не был сквозняк. Наверняка сами духи витали по пещере, и в их стихию, в их неосязаемый мир возвращалась и девчонка, растворяясь в воздухе прямо на глазах Пепельной.
Еще несколько мгновений Инира смотрела на пустоту, только что бывшую озорным духом-лисицей, и воображение Пепельной рисовало мрачные картины, что могли обратиться явью, пролейся в чашу человеческая кровь, а не животная… Хотя знала ли рыжая о зверином начале, угнездившимся в душе Иниры настолько твердо, словно оно жило там веками? Волчий Бог принял ее в свою стаю, а люди такого не удостаиваются… Текла ли в ней человеческая кровь? Или только звериная?..
Инира положила ладонь на стенку чаши и провела по рукой по росписи, наполняя их темными узорами. Кровь словно ожила - ее не приходилось размазывать, ей и без того наполнялся каждый элемент узора, каждая черточка и завитушка, каждый символ и каждое изображение. Инира завороженно наблюдала, как кровь растекалась по чаше сама. Пепельная не отводила взгляд, но ей было невдомек - попытайся она отвернуться, ничего не вышло бы. Слишком сильна была воля тех, кто вместе с Инирой пришел в эту пещеру. Слишком… всепоглощающая.
И, наконец, они проявили себя. Первой пошевелилась Инаэ, подобно матери, она разогнала ледяное оцепенение, чтобы согреть своих детей, в том числе и Иниру. Изображение Гласа Судьбы сдвинулось с места, под бледным северным солнцем волчица повела хоровод прочих духов и тотемов.
Они ускорялись. Они бежали так быстро, что у Иниры заболели виски, так быстро, что даже солнце не поспевало за их хороводом. Один за другим перед глазами проносились звери и птицы, и все они сливались в единое темное пятно, все разрастающееся и захватывающее воображение.
Инира зажмурилась, пытаясь совладать с головокружением, но тут же обругала себя за это. С закрытыми глазами Пепельная позабыла где низ, а где верх, и перестала чувствовать каменистый пол пещеры...
Она опустила голову вниз и увидела… лапы. Две покрытые мехом когтистые лапы. Это было не обращение - и Иниры-ликантропа ладони были шире, а когти длиннее. Это было чужое тело. Маленькое, юркое. Совсем беззащитное.
Она наблюдала, как убивали друг друга двуногие. Как выжившие возводили статуи.
Она бежала - против своей воли. Она следовала за теми, кто шел на смерть, и наблюдала, как они погибают во славе или в ненавистной безвестности. Если не на берегу, то на подъеме. Если не там, то уже на снегу. Либо в ловушках близ статуй и внутри них. Инира видела их и слышала - и она не жалела почти ни одного из тех, кто вторгся сюда без приглашения. Лишь некоторые вызвали у нее сочувствие; но они стали случайными жертвами воли духов и проделок незваных гостей. Как женщина, что повела отряд охотников защитить от чужаков с кирками эти статуи, но погибла, испепеленная спрятанным артефактом. Как мужчина, который в одиночку дал отпор отряду златоискателей из континента, но был убит проделками яман, наславшим на него, раненного, медведицу с потомством. Были разные - каждый со своей судьбой. Инира, наблюдая с берега, издалека даже увидела седого бородатого капитана, который, вдруг переменившись в лице, повел свой корабль на скалы и скрылся в волнах, вознося хвалу духам Тенебры и выкрикивая их имена.
Были и те, кто дошел до пещеры. Кости одного из них, свернувшего ногу и брошенного дружками, Инира переступала недавно, хоть и сама чуть не лишилась ноги.
Прах другого тлел где-то впереди - его разрубило пополам, когда она наступил на нажимную пластину. Жаль его - искатель приключений пришел сюда из любопытства, а не жажды наживы, как большинство других. Чуть дальше, за поворотом, нашел смерть мародер, провалившийся вниз и пронзенный кольями… Множество несчастных видела Инира, она провожала их взглядом из этого мира в мир, где уже нет больше смерти - лишь бесконечная дорога. Она видела их пути и цели, до которых они не достигли. Она видела награды, и они могли вскружить голову любому. Спрятанный в плитах меч, которым сражался Первый Волк, брошь, принадлежавшая Матери Стужи, лук, из которого безымянный охотник сразил великого Гхара… Легенды оживали здесь, в этом темном провале под огромной статуей воителя.
И уже с болью в сердце возвращаясь обратно, в свой мир, Инира испытала огромное благоговение перед тем, что открылось ее взору. Посмеет ли она коснуться хотя бы к одному из артефактов прошлого? А что, если Инаэ избрала ее стать новым хранителем?
Она остановилась, не доходя до открывшегося разлома. Негромко выдохнув, опустилась на каменисто-ледяной пол пещеры и тут же почувствовала, как частицы холода обволакивают ее тело. Это было колкое, но приятное прикосновение, и Пепельная не ощутила злобы стихии, что постоянно нависала здесь над странниками. Лишь ступня отозвалась глухой болью. Нужно будет взглянуть, не опухла ли.
Инира подняла взгляд к потолку, словно оттуда смотрела на нее сама хранительница Тенебры, Мать Вьюги и заступница северных охотников, сама Инаэ. Но не было там ни ее образа, ни ее тени. Инаэ ушла, хотя Пепельная была уверена, что ненадолго.
- Духи, - прошептала она, - склоняюсь и вновь говорю: не для наживы я здесь, а чтобы защитить святыни Архипелага от южных варваров.
В открывшийся пролом Пепельная, поднявшись на ноги, бросила факел, и стены коридора тут же осветились оранжевым. Выждав с полминуты, Пепельная ступила вперед. Ее шаги были мягкими, но и от них отдавалось эхо. Но главное, Инира знала, куда здесь можно ступить; она видела это в прошлом, и ей не составило труда обойти обе ловушки, которые не повезло обнаружить странникам сотни лет назад.
Череп был одним из двух предупреждений. Инира не знала имени этого человека, но помнила, что у него были темно-русые волосы. Она сдвинула череп немного правее, ближе к пластине. Если Инира будет возвращаться, она будет знать, куда наступать нельзя.
Наконец, минуя ловушки, Пепельная подобрала факел. На миг она застыла. Многое из того, что ждет ее впереди, она уже увидела, но еще больше оставалось тайной. Инира вспомнила об Алдуине, но в ее памяти изображение мертвого дракона таяло со страшной скоростью. Не до него. Звать она его не будет. Тревожить криком духов было даже жутко.
Тише. Как можно тише.
Тогда есть шанс вернуться.

Проход был свободен - ничего больше не собиралось задержать Иниру на её Пути. Лишь завывание ветра и шепот теней в пещере. Вокруг было тихо, и в то же время каждое движение, каждый тихий звук шага эхом отражался от стен, и в каждом отражении слышались голоса духов. А может, это шуршали страницы каких-то книг. Об одну из них запнулась Инира, стоило ей ступить в пещеры. Ногой, которую Пепельная должна была подвернуть, и, будь это так, девушка упала бы и, возможно, задела ловушку, но Дитя Севера была здорова и удержала равновесие. Книга была покрыта толстым слоем пыли прямо в цвет пола, но путешественнице все равно могло показаться, что книги там раньше не было. Не совсем обычной была и страница, оставшаяся открытой - один разворот занимала полувыцветшая гравюра, на которой Телке передавала матери-Инаэ.. Песца. И легенда о том, как однажды лиса за песцом погналась. Книга совсем ветхая, вынести её вряд ли получится, как и перевернуть страницу, но разобрать некоторые слова вполне реально.

Девушка остановилась на границе разлома. На той стороне, возможно, и правда был меч Первого Волка, брошь Матери Стужи и лук Гхара. На той стороне они манили своей историей и силой. Вот только интуиция вопила - эти вещи на той стороне. С той стороны вернуться будет почти невозможно - нужно надеяться на чудо, ну или снова заступничество духов, но придут ли они? Инаэ мать, но она не спасает каждого бездумно. Телке и вовсе лиса, обведшая вокруг своего хвоста множество хитрецов, и что она задумала на этот раз - неизвестно. Зверь Иниры мог бы попробовать перепрыгнуть на ту сторону, напрягая все свои мышцы и желание, но когти ныли, предрекая скольжение и падение. Спуститься на дно расщелины тоже можно, при должной сноровке и аккуратности это даже будет не так сложно, но... Нужно ведь будет как-то подниматься наверх, а вот с этим проблемы будут. Может, есть путь и по расщелине, но проверить наверняка почти невозможно.
    Запах свежей крови вдруг ударил в нос Иниры. Волчья сущность девушки даже может намекнуть, что примерно так пахла кровь убитого песца. Свет факела высветит на этой стороне расщелины две дороги. Одна ведет направо, частично опускаясь в расщелину, и нельзя сказать, что это именно дорога. Скорее - несколько плотных плоских камней, каждый размером с две ноги, но выглядят они надежно и уверенно. Если приглядеться, там, в полупещере, стоит статуя медведя. Возможно, он что-то охраняет, а может стережет от падений. Медведь может разорвать любого неосторожного путника, но он же знает, где самый сладкий мёд. Зрение Иниры может лишь выхватить очертания медвежьей туши, не более. Вторая дорога ведет налево и вверх. Она гладкая и ровная, но весьма узкая, а ещё есть ощущение, что скользкая. На самой вершине этой дороги - огромное каменное гнездо, и на краю гнезда восседает ворон. Он умён, и в крыльях его ветер, но что таится за этим ветром? Запах крови пропал, указав на эти два пути. Сама пещера будто бы говорит: ты можешь выбрать только один путь из этих двух. Только медведь и ворон пришли на запах крови. Духи молчат, и лишь где-то на дне расщелины Дантэ распивает своё вино. Если он выберет что-то менее крепкое, то, протрезвев окончательно, сможет заметить наверху обе статуи, а ещё понять, что опирается он не на столб, а на ногу огромной статуи оленя, перед которой и была ловушка. Росомахи не видит пока никто, но она вполне может быть где-то недалеко. Данте находится не прям под местом, где находится Инира, но если девушка подойдёт к краю, то сможет его заметить. Дантэ знает, что ему в лицо дует ветер, значит где-то щель всё же есть, но достаточно ли она велика для человека? Инира может докричаться до Дантэ, но сосульки на потолке будут угрожающе звенеть. Дантэ не сможет докричаться до Иниры  - ветер будет относить его слова в сторону. Для мужчины не происходит ничего - разве что он в очередной раз осознаёт неприятность своего положения и может заметить сталактиты на потолке - они иногда сверкают и выглядят достаточно опасно.